Запрещенная книга боевой машины
Шрифт:
Собрались вокруг него обезьяны. Стали вопить – «Это волшебная обезьяна! Он супер! В Главные Обезьяны его!»
И тут гость заговорил. Стали слушать.
А он говорит им: «Обезьяны! Я такой же обезьян, как и вы! Еще недавно я тоже прыгал с ветки на ветку, кидался калом и банановой кожурой и верещал. И так же, как вы, бегал на четвереньках, боялся хищников и мерз по ночам. Но теперь все не так! Я хожу прямо. Я не боюсь хищников: на моем копье пятьдесят шесть зарубок – это хищники. Я не боюсь холода и темноты: костер отгонит
«Хотим! Хотим!» – завопили обезьяны!
И с криками «Хотим! Хотим!» большая часть обезьян запрыгнула на деревья и умчалась прочь.
Другие обезьяны объявили Гостя сектантом.
Третьи побежали докладывать Главной Обезьяне о Госте.
Четвертые, узнав о том, что никакого волшебства не будет, а надо много и упорно учиться, остыли к этой затее.
И лишь совсем малая часть собралась вокруг гостя и сказали: «Тренер, научи, мы тоже так хотим».
«Не вопрос! – сказал Тренер. – Только скажите мне, ВАМ ЭТО ЗАЧЕМ?»
«Я хочу стать Главной Обезьяной», – сказала одна.
«Хочу лучших самок», – другая.
«Хочу лучшие бананы».
«Хочу перебить хищников».
«Хочу прославиться».
«Ладно, – сказал Тренер, – говно ваши желания, но иных пока у вас нету. Для начала нужно научиться держать спину прямо».
Шла учеба.
Даже одна из приближенных к Главной Обезьяне побывала на тренинге, доложив, что в целом хрень довольно безобидная. В Главные Обезьяны никто не метит, хищников объединять не собирается, в общем, запрещать не стоит, но присматривать на всякий случай надо.
А тренинги продолжались.
Научившись ходить прямо, делать копья и разводить огонь, обезьяны расходились по лесу, неся другим обезьянам пример, вызывая их зависть и ненависть.
Но больше всего ненавидели обезьяны того, кто все это затеял – Обезьяну ТРЕНЕРА.
Его сравнивали с другими обезьянами.
Ему приводили в пример обезьяну Пиписькина, который учит, как отгонять хищников, бросаясь в них калом.
Кто-то говорил, как хороша система обезьяны Кочерыжкина, заключающаяся в том, чтобы нарастить на жопе красную мозоль и, повернувшись тылом к хищнику, пугать его.
Говорили, что система обезьяны Мандыбы, который позаимствовал у обезьяны Тренера ношение длинной палки, но не смог додумать наконечник копья, самая правильная, потому что Мандыба седой, а обезьяна Тренер – нет!
А система обезьяны Гондурас куда лучше, потому что никакого костра разводить не нужно, достаточно убедить других обезьян обнять тебя повсюду и, пока они живы, ты не замерзнешь.
А уж примат Беланд вообще придумал офигенную систему. Не надо копья! Ты только отвернись и представь, что хищника нет, он и исчезнет. И костер разводить не надо. Достаточно просто захотеть, чтоб было тепло, и эта мысль тебя сразу согреет.
Обезьяна Тренер мотался по всему лесу, обучая иных обезьян неведомому
Но как только уезжал обезьяна Тренер в другой лес, обезьяны, обученные им, оставались одни среди тех обезьян, что прыгали с ветки на ветку, веселились и развлекались. И обученные Тренером обезьяны опять становились на четвереньки и начинали прыгать с ветки на ветку и верещать!
Лишь немногие оставались такими, как обезьяна Тренер. Но из-за них примат Тренер и вел свои занятия.
Готовит примат Тренер сверхприматов, как наберется их критическая масса, соберется примат Тренер и:
1. Найдя себе здесь замену, отправится в другой лес, где его заждались.
2. Установит иной общественный порядок, например, поможет обезьянам прекратить произвол Главной Обезьяны и хищников.
3. Поможет обезьянам перейти с бананов на мясо, сделает их хищными. И научит гонять хищников по лесу.
4. Убедит обезьян, что им принадлежит вся земля, а не только кусочек леса.
5. Что-нибудь такое, чего обезьяна Тренер пока не знает?
А может, пофантазируем?
Притча о слонах
…Мамонты шли на север.
– Папа, а зачем мы идем на север? – спросил молодой Мамонтовый.
– Ты еще мал, – сказал папа, – такова наша мамонтова доля.
– Папа, но там холодно и дерьмово.
– Путь, сынок не выбирают. Он, как пол, как национальность, как цвет шкуры, дан нам свыше.
Когда-то Великий Мамонт Вова пинками погнал мамонтов на север, и мы тысячу лет идем туда.
– Но, папа, Мамонт Вова тысячу лет, как сдох! А на юге теплое море, сочные травы, ласковое солнышко, тепло и хорошо! Может, ну его нах, Мамонта Вову и Тысячелетний Путь?
Папа Мамонт треснул хоботом по башке мамонтенка так, что искры у того посыпались из глаз.
– Мы не можем предать память предков. Они перлись на север, и мы будем переться. Это исконно наше мамонтовское – переться на север. Никто больше не прется, а мы – премся! А на юге живут только носороги и мы, мамонты, им не уподобимся никогда! У них шкура темнее, и шерсти меньше. И у них один самец может четырех самок иметь. А мы только одну. Или вообще только друг друга.
– Папа, а разве это плохо – иметь четырех самок? – Может, оно и неплохо, но нам нельзя. Мы должны о пути на север думать. И такой путь, как мы, ни кто не прошел. А значит, мы – самые великие! И вообще, мы, мамонты, больше всех их места занимаем. А раз у нас самые большие жопы, значит, мы самые умные! И путь наш на север САМЫЙ ПРАВИЛЬНЫЙ!
Но мамонтенок углядел какой-то изъян в папашиной логике.
И смылся под шумок с двумя юными самочками-мамонтишками на юг.
Поселился на берегу теплого моря.