Запрещенная любовь – 2
Шрифт:
Он провел по лицу, словно закрываясь от солнечного света, открыл сонные глаза. Вчера он отключился сразу. Все страдания, переживания, дальний полет измотали его.
Организм парня потихоньку перестраивался, включал внутренние биологические часы, настраивал ритм своей песни, звучащей в душе.
Наступил новый день. Он обещал быть светлым, радостным и солнечным.
В жизни Роберта и его близких наступали темные, трудные моменты, тяжелые испытания всех чувств, эмоций, переживаний.
Роберт достал из шкафа черную рубашку, надел ее, также надел
Из недр Зазеркалья на него глава в глаза глядел молодой мужчина. Ему было уже 29. Он был темноволос, с модной стрижкой. Темные, насмешливые глаза смотрели устало. Легкая небритость на щеках придавала ему сексуальность, которую замечали все девушки вокруг.
Роберт стал взрослым. Уже не молодой юнец, не молодой парень, а молодой мужчина, повзрослевший и возмужавший. Роберт чувствовал себя уставшим, пережившим самый отвратительный период своей жизни. Он сумел противостоять поворотам Судьбы, сумел наладить свою жизнь. Он чувствовал себя новым, изменившимся, полностью обновленным.
Сейчас на Роберта наступала пустота. Он ощущал в душе огромную дыру. И заменить ее было не кем.
Потеря близкого человека не принадлежит к мелочам жизни, грустным пустякам. Это наступало горе, настоящая трагедия. Это была пустота, которую было невозможно исправить. Это нужно было просто молча пережить, смириться с происходящим, отпустить все.
Человек ушел, ушел навсегда. Остались его вещи.
В комнате бабушки на тумбочке лежали бабушкины очки, с толстыми плюсовыми стеклами, в роговой оправе. Книга Джейн Остин « Гордость и предубеждение» была открыта на середине романа. Рядом лежала открытка с очаровательной пушистой белочкой, смотревшей прямо в объектив. Открытка служила закладкой для книги.
Роберт смотрел на бабушкины вещи. На заправленную кровать с пушистым пледом с красными розами. На задернутые шторы. На календарь, висевший на стене, и остановивший время бабушкиной жизни.
К горлу подступал ком. Ничего нельзя было изменить. Только быть рядом с ней. Присутствовать на этой печальной церемонии, проводить бабушку в последний путь, на ее постоянное место жительства, Богословское кладбище. Там она должна будет встретиться со своим мужем, и лечь с ним в одну могилу.
Роберт взял пиджак и вышел в холл.
Там уже собрались все домочадцы.
« Идемте!» – Михаил Павлович открыл дверь на улицу.
Все расселись на сидениях огромного джипа.
Водитель Владислав оглядел всех по очереди и вопросительно взглянул на отца Роберта. Тот устало кивнул и махнул рукой.
Джип выехал на шоссе. Через сорок минут он остановился у дверей морга местной больницы.
Людей было много. Здесь собрались родные, близкие, друзья, знакомые. Все они знали и любили Альбину Петровну. У многих в руках были цветы, гвоздики красного цвета.
Роберт держал в руках розы, шесть штук. Он помнил, что бабушка всегда любила красные розы.
Роберт
Некоторые знали его еще ребенком, маленьким мальчиком. Подруги бабушки прижимали его к себе, гладили по волосам. Они все знали, как бабушка Аля любила своего любимого внука с необычным именем Роберт. Своего маленького Принца.
Бабушка была романтичной особой. Внук ее был назван в честь ее любимого поэта Роберта Рождественского, стихи которого она обожала. Родители не сопротивлялись.
Женщина на крыльце открыла двери в траурный зал. Люди потихоньку входили в зал, останавливались у стены, смотрели на помост в центре зала.
На нем стоял гроб, обитый красным бархатом. В нем покоилась бабушка или то, что от нее осталось. Было только тело. А душа бабушки была уже не здесь. Она была далеко отсюда.
Крышка гроба с черным крестом посередине стояла рядом. Также был прислонен деревянный крест с фотографией бабушки.
На фотографии бабушка Аля улыбалась своей светлой, чистой улыбкой. Она была одета в праздничное синее платье с бусами, выглядела строго, величаво и красиво.
Роберт положил розы в ноги бабушки, отошел в сторону.
Все потихоньку стали тоже складывать цветы. Они превратились в огромный – огромный букет.
Женщина – администратор начала говорить о бабушке прекрасные слова. Она читала по листочку и поглядывала на присутствующих поверх очков с темными стеклами. Многие прижимали к глазам платочки. Некоторые плакали. Бабушка Аля была замечательным человеком.
« Можете попрощаться!» – женщина замолчала.
Все подходили к гробу, целовали бабушку в бумажную православную ленту на лбу, прикасались к холодным рукам, сложенным на груди. Потом отходили в сторону, уступая место следующим. Очередь казалась бесконечной. Но, наконец, и она иссякла.
Крышку опустили на гроб, закрепили на два гвоздя. Отпевание должно быть на самом кладбище.
Сначала вынесли гроб с телом бабушки. Потом потянулись присутствующие люди. Они выходили из зала, заходили в подъехавшие автобусы, занимали в них места, размещались на сидениях.
Гроб поставили внизу у дверей в первом автобусе. Туда же сложили все цветы, венки, траурные корзинки.
Родственники сели около гроба.
Автобусы тронулись в сторону города.
Через сорок минут все подъехали на Богословское кладбище.
Могила для бабушки была готова и открыта. Свежая земля лежала рядом.
Гроб вытащили из автобуса, поставили на две деревянные скамеечки перед рядом могил.
Появился батюшка в темном одеянии. Он подошел к гробу. В руках батюшка держал Молитвослов. Маленький помощник раздал всем присутствующим свечи, поджег их.
Ветер задувал и гасил свечи. Люди закрывали их руками.
Батюшка начал отпевать рабу божью Альбину.
Он ходил вокруг гроба, размахивал ладаном, читал молитвы из открытого Молитвослова. Он накинул белоснежное покрывало на лицо бабушки, закрыл ее полностью с головой, присыпал крестом из земли.