Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Произошла история во время празднования Восьмого марта.
Собралось на Восьмое марта на квартире у Брусковых человек десять, выпили, закусили, потанцевали, послушали анекдоты - муж Вали Алексей был мастак на это, снова выпили, а когда стали расходиться, из спальни в прихожую вдруг вышла с трагическим лицом Валентина, держа в вытянутой руке бюстгальтер, в чашки которого свободно уместилась бы мужская голова.
— Вот, полюбуйтесь!
– голосом, соответствующим ее облику, изрекла Валентина.
– Нашла за батареей отопления. Ну что мне с ним, моим
Гости оторопели, переглядываясь, не зная, что сказать, - так убедительно было поведение хозяйки.
— Валь, что за шутки?
– нашлась наконец одна из ее подруг, Ольга.
— Действительно, Брускова, - поддержала Ольгу Раиса, - любишь ты людей разыгрывать.
— Какие розыгрыши?! Какие шутки?!
– повысила голос Валентина.
– Первый раз, что ли? То трусы нахожу, то полотенце чужое, теперь вот это…
В прихожую выглянул Алексей, глянул на жену.
— Чего шумишь, гостей пугаешь? Что это у тебя в руке?
— Сам не видишь, что ли?
– Лицо Валентины стало плаксивым, на глаза навернулись слезы.
– Кто к тебе ходит, пока я на работе? Чей это бюстгальтер?!
— Да ты что, Валь?
– забормотал изумленный Алексей.
– Кто ко мне может ходить, да еще с такими.., габаритами! Я ведь тоже целыми днями на работе. Может, твоя мама забыла?
— Вот и позвони, выясни, а я послушаю.
Растерянный Алексей оглядел притихших гостей, обреченно снял трубку, набрал номер:
— Вера Васильевна? Это я, Леша.., вы у нас.., э-э.., извините, конечно.., случайно свой бюстгальтер не оставили? Нет? Очень жаль!
Все молча смотрели на взмокшего Алексея, ожидая развязки сцены, и тут Валентина не выдержала, расхохоталась до слез. Выяснилось, что бюстгальтер был податен ей коллективом парикмахерской в качестве шутки…
— Что?
– опомнился Василий, выплывая из глубин воспоминании, отреагировав на вопрос сидевшей слева Наташи.
— Что с тобой?
– повторила вопрос девушка, которая всегда улавливала его состояние, хотя внешне он казался таким же, как всегда. Значит, все же следует держать себя плотнее, никто не должен видеть борьбы в его душе - его мучило предложение Коржакова.
— Все нормально, - ответил Вася, сжимая пальцы подруги, понимая, что все как раз ненормально. Однако и он не был виноват в том, что не может жить долго без круговорота друзей и врагов, без риска, взгляда или выстрела в спину, без волнений и тревог…
Расходиться начали в начале двенадцатого ночи, когда за стеной раздались звуки музыки и загалдели голоса. Лица Раисы и Виктора, у которых собралась компания, поскучнели.
— Опять… - со вздохом произнесла хозяйка.
– Хорошо, что мама ночует у бабули.
— А в чем дело?
– остановился у порога Василий.
— С месяц не можем жить спокойно. Наши соседи переехали в другой город, а на их место переселилась одна.., мать-героиня! Каждый день пьянки да гульки, шум такой, что не только мама уснуть не может, а весь подъезд! И ведь начинают, подлецы, именно в полночь, а бывает, и в час ночи,
— Не пробовали втолковать?
— Пытались, - махнул рукой муж Раисы, высокий, но худой и субтильный человек, далеко не спортсмен.
– Молодые ребята, им море по колено, пригрозили, что если еще раз сунемся…
— Понятно.
– Василий придержал Наталью за локоть.
– Подожди меня здесь, я сейчас.
— Не ходи, - покачала головой Рая, - мало ли что случится, еще зарежут.
— Мы тоже пойдем, - сказал Алексей, которого поддержал муж Ольги и, поколебавшись, муж Раи.
— Не надо, я пойду один.
— Не переживайте, - улыбнулась с долей гордости и грусти Наталья, - пусть поговорит, все будет нормально.
Василий позвонил в соседнюю дверь, обитую черным дерматином, потом два раза звонко стукнул в косяк ладонью. Загремел засов, звякнула цепь, дверь открылась. На Василия смотрел полуголый молодой мужик, круглый от жира, заросший черными волосами.
— Чего надо?
— Поговорить, - мирным тоном сказал Василий.
– Не могли бы вы слегка уменьшить звук? Уже полдвенадцатого, а за стеной больная старая женщина…
— Вали на… - Волосатый попытался закрыть дверь, но не успел. Василий подставил ногу, щелкнул парня в переносицу и спокойно вошел, не обращая внимания на его закатившиеся глаза.
В обеих комнатах квартиры и на кухне толкались парни и девчата - где пили, где танцевали, пели и целовались, занимались любовью. В одной из комнат орал телевизор, в другой аудиосистема «Сони». На вошедшего никто не обратил внимания, и Василий вынужден был привлечь внимание резким ударом в ладоши; звук при этом получался весьма похожим на выстрел. Двое-трое парней оглянулись, из кухни в прихожую выглянул верзила со всклокоченной шевелюрой, в майке и спортивных штанах, с бутылкой в руке.
— Вы хозяин?
– спросил Василий.
— А ты кто такой?
– Верзила перевел взгляд на толстяка, сидевшего на полу, глаза его расширились.
– Свист, ты что расселся? Кого впустил?
— Кто хозяин?
– терпеливо повторил Василий.
— Ну, гля, ты кто? Че влез?
Василий подушечками пальцев мягко коснулся лба верзилы с бутылкой, и тот так же мягко осел на пол, закатывая глаза. Тогда Вася прошел в комнату, выключил телевизор, в другой - аудиосистему, стало тихо.
— Кто хозяин?
– спросил он в третий раз.
Поднялся гвалт, крики, кто-то включил телевизор, и тут же заорала магнитола. Но не надолго. Вася выключил аппаратуру, оторвал вилки, с грохотом сбросил со стола пару тарелок. Тишина на этот раз стала более глубокой.
— Кто хозяин?
– медленно проговорил Василий в четвертый раз, обводя сузившимися глазами притихшую компанию.
— Ну, я хозяйка.
– Из-за спин гуляющих выглянула уже немолодая особа с жидкими крашеными волосами.
– А ты чего приперся, посуду бьешь?
— Мил, чего этому козлу надо?
– вылез вперед бугай в футболке, до этого лапавший пухлую девицу в платье-перчатке.
– Может, дать по морде и выбросить?