Запрещенная реальность. Том 2

Головачев Василий Васильевич

— Возможно, намерения ваши и благие, но известная формула: «благими намерениями вымощена дорога в ад», — еще ни разу не давала осечки.

— А ваше мнение? — все так же терпеливо, не ввязываясь в дискуссию с Парамоновым, обратился Юрьев к Василию. — Я предлагаю вам место кардинала в обновленном Союзе, причем с ответственностью резонатора распространения нового качества — справедливого воздаяния. Вы будете вторым лицом Союза после координатора.

— А вы первым? — слабо улыбнулся Василий.

Юрьев не смутился, пребывая в уверенности, что ни один человек не в состоянии уберечься от соблазна стать одним из настоящих повелителей не только

отдельного государства, но и всей реальности.

— Да, координатором буду я, — спокойно сказал он. — Я хорошо знаю обязанности и ответственность этой фигуры управления и равновесия и готов принять соответствующее Посвящение. Принимаете предложение?

— Спасибо, — покачал головой Василий, — но я не хочу никем руководить и навязывать свою модель мира. Бывший Союз преуспел в этом начинании, диктуя свою волю, внушая всем живущим, что мир плох и жесток, впечатывая в сознание, в психику каждого сценарий катастрофы и вечной войны, базовые установки добра и зла. Да не нуждается добро в вечной борьбе со злом! Миру необходимы технологии согласия, а не борьбы или спора, соблюдение баланса инь и ян, мужского и женского, принципа гармонии всех начал. Даосская философия права. Единственное, чему я могу посвятить свой остаток жизни, так это разработке техник согласия, восстановлению утраченной людьми гармонии, да еще, пожалуй, поиску первопричин и истоков жизни. Руководить социумом — не моя стезя.

В зале снова установилась тишина, потом из прихожей появилась Ульяна с теркой в руке — она тоже слышала речь Котова-старшего, — подошла к сидящему Василию и поцеловала его в щеку.

— Ты все-таки бесподобен! — И убежала обратно.

— Жаль, — вздохнул без особого разочарования Юрьев. — Я рассчитывал на вас. Ну а вы, Вахид Тожиевич? Тоже откажетесь?

— Никакая форма бутылки не способна изменить ее содержания, — сказал Самандар. — Как вы ни называйте Союз, он все равно останется органом принуждения, как и прежний. Если только не изменится база, принципиальная основа коррекции социума. Быть кардиналом я не желаю, но могу взяться за теоретическую проработку законодательства обратной связи.

— Хорошо, мы поговорим об этом отдельно. — Юрий Венедиктович посмотрел на примолкшего Стаса. — А как относится к теме разговора молодежь?

— Я слушаю, — смутился Стас. — Пожалуй, мне более близка точка зрения дяди Васи. Я думал несколько о другом…

— О чем же?

— О внешнем воздействии на нашу реальность. Я не понимаю одной простой вещи: почему даже Монарх, отец человечества, не может прямо воздействовать на реальность? Все ищет какие-то окольные пути, лазейки, использует людей… Что ему мешает? И почему именно наша «запрещенная» реальность так притягивает его и всех последователей — иерархов? Она что, медом намазана?

— На этот вопрос могу ответить я, если позволите, — раздался в гостиной чей-то приятный звучный голос, и прямо из воздуха посреди комнаты вышел высокий человек с сединой в черных волосах, одетый в пятнистый плащ и сапоги.

Собеседники узнали его, это был Хранитель Матфей.

Он коротко поклонился всем, прищурясь, оглядел каждого, как бы оценивая его настроение.

— Простите за вторжение. Однако нам есть о чем поговорить.

— Присаживайтесь, — вскочил Василий, жестом предлагая свое кресло. — Я постою.

В зал выглянула чем-то удивленная Мария в переднике, с ножом и луковицей в руках, она почувствовала изменение полевой обстановки и пришла выяснить, в чем дело. Несколько мгновений

Матфей и девушка смотрели друг на друга по-особому, проникающе и понимающе, потом Хранитель еще раз поклонился.

— Я гляжу, тебе понравилось сосуществование, хранительница. Рад за тебя.

Юрьев озабоченно, а Стас непонимающе посмотрели на Марию, но та взмахнула руками и умчалась обратно на кухню, смущенная одной ей ведомым смыслом, вложенным Хранителем в последние слова.

Матфей, не снимая плаща, невозмутимо сел в любимое кресло Василия и Ульяны, глянул на Стаса.

— Отвечаю на ваш вопрос, молодой человек. Монарх Тьмы потому не может прямо воздействовать на земную реальность, что именно она и является Материнской. Или, как ее еще называют, Фундаментальной, созданной Творцом по Изначальному Плану бытия.

В гостиной Анны Павловны стало тихо. Потрясенные услышанным мужчины смотрели на Хранителя, не веря своим ушам. Даже Юрьев, посвященный в тайны Внутреннего Круга глубже других, был ошеломлен, хотя постарался скрыть это.

— Э-э, уважаемый патриах, — сказал он, — я нисколько не подвергаю сомнению ваше сообщение и сужу о мире с высот того знания, которое мне доступно. Я слышал, точнее, знаю, что Материнская реальность — якобы завершенная модель мира, остальные реальности «розы» суть ее отражения. Как это увязывается с тем фактом, что наша земная реальность считается «запрещенной», то есть относительной, а другие реальности — абсолютными?

— Мы намеренно допустили смещение смысла, — спокойно сказал Матфей. — Каста иерархов жаждала деятельности, овладев магическим оперированием, и мы направили их по ложному пути, предоставив возможность экспериментировать с отражениями Материнской реальности в Брахмане, назвав их абсолютными, а не с земной, единственно истинной. Таким образом мы уберегли ее от полного распада и подготовили почву для возвращения Творца.

— Аватары? — уточнил Василий.

— Аватара — его воплощение, и появляется он, когда серьезно нарушается баланс тьмы и света, гармония мужского и женского.

— Как сейчас?

— Почти как сейчас.

— А что нужно сделать, чтобы восстановить баланс? Остановить иерархов? Уничтожить Монарха?

Матфей улыбнулся, кивая на слова робко заглянувших в гостиную Ульяны и Марии: «Мы не помешаем?»

— Не помешаете, присоединяйтесь к нам. Дело в том, что Монарх Конкере — второй реформатор Мироздания после Люцифера, известного вам как Безусловно Первый. Люцифер считал, что его модель Мироздания лучше, чем модель Творца, и провел революционные преобразования втайне от него. В результате появились расслоенные реальности, пересечения недопустимых противоположностей, временные тупики, иерархия так называемых «адов», то есть «роза», и множество разумных систем, начавших войну между собой за власть. Творец не согласился с таким поворотом бытия и исправил ошибку своего взбунтовавшегося сына и ученика, перестроив «розу реальностей» согласно Изначальному Плану.

— А куда девался Люцифер, то есть Безусловно Первый? — не выдержал Василий. — Погиб?

— Оператором, выдерживающим пространственно-физические и временные сдвиги реальности, может быть только творец данной реальности. Люцифер творцом Материнской реальности не был, но он и не погиб — изменился вместе с ней. В результате появились мозаичные разумные системы — не существа — типа «размазанная неопределенность» и «высшая непреодолимость».

— Аморфы тоже относятся к ним?

— Аморфы их потомки.