Запрещенные письма

Пир Элин

— Уилма, я могу вытащить тебя отсюда. На Родине ты будешь в безопасности. Нам просто нужно избавиться от твоего брата.

— Но я все равно не могу уйти прямо сейчас. Мой турнир начинается в этот четверг, а в субботу я выхожу замуж.

— Я знаю, что ты боишься своего брата, но если мы будем работать вместе, мы сможем найти способ сбежать, — отчаянно прошептала я. — Никого нельзя продавать на каком-то там брачном аукционе. Ты еще ребенок, Уилма. У тебя вся жизнь впереди.

— Ребенок? — она выглядела немного обиженной. —

Я женщина.

— Но…

Я моргнула, смущенная отсутствием у нее благодарности за то, что я пришла ее спасти. Вывернув шею, я посмотрела на Тайтона, чтобы убедиться, что он не посылает ей угрожающих взглядов. Но он стоял к нам спиной.

— Уилма. — Я сосредоточила всю свою энергию на ней, глядя в ее глаза. — Ты хочешь сказать, что хочешь выйти замуж?

Подтянув на плечах черную шаль, Уилма подтвердила это ясным голосом.

— Да, я хочу выйти замуж. Я ждала этого дня, сколько себя помню.

Я откинулась на спинку дивана, чувствуя себя полной дурой.

— Но твои письма…

Она наклонила голову, как бы молча спрашивая: «А что они?»

— Ты писала о том, что боишься.

— Да, но это что-то близкое к возбуждению, волнению.

— Но как насчет твоего скрытого послания, которым ты желала мне хорошей дороги?

— Какое скрытое послание? Это ты всегда писала о путях, и я думала, что вы так заканчиваете свои письма… ну, знаешь, просто желая друг другу счастливого пути или что-то в этом роде.

— Значит, ты не просила меня спасти тебя?

Уилма взяла меня за руки.

— Нет, и я не могу поверить, что ты была готова проделать весь этот путь ради меня.

Мои плечи опустились, и я тихо сидела на диване, пока Тайтон не принес нам чай. Я взяла чашку, но, все еще чувствуя себя неуверенно насчет происходящего, не стала пить.

Сидя в кресле напротив нас, Тайтон держал свою чашку в руке и наблюдал за мной.

— Разве это нормально для Родины — появляться в чьем-то доме после полуночи?

Я опустила чашку к бедру.

— Девина пришла, чтобы спасти меня.

Заявление Уилмы заставило Тайтона приподнять бровь.

— От чего?

— Она думала, что я не хочу выходить замуж, или как ты это назвала? — уголок губ Уилмы приподнялся в усмешке. — Быть проданной с брачного аукциона.

— А… Так это была попытка спасти мою сестру от замужества?

— Да, — на мгновение я подавила свои вежливые манеры и бросила на него вызывающий взгляд. — Я здесь, чтобы предложить Уилме лучшую жизнь на Родине.

Тайтон нахмурился.

— Интересно. И что повлечет за собой эта так называемая лучшая жизнь?

— Свободу.

Он наклонился вперед.

— Не могли бы мы подробнее остановиться на этом?

Несмотря на то, что Тайтон был уже одет и потягивал чай, он все еще выглядел опасным и непредсказуемым. Я не забыла, как он швырял меня так, будто я ничего не весила, но гнев заставил меня встретиться

с ним взглядом, когда я ответила:

— На Родине Уилма могла бы жить так, как хочет. Она могла бы жить в любой точке мира и получить образование. Не было бы мужчин, указывающих ей, что делать.

— И не было бы мужа?

— О нет.

— Ты говоришь это так, как будто сама мысль о муже оскорбительна для тебя.

— Но это так.

— И почему? Разве мужчины и женщины на Родине не влюбляются?

— Это редкость.

Уилма подобрала под себя ноги.

— А как же тогда дети?

— А что с ними?

Я смотрела на нее, но заговорил Тайтон.

— Очевидно, вам нужно размножаться, чтобы поддерживать популяцию.

Слово «размножаться» я встречала только в старых книгах.

— Если под размножением вы подразумеваете репродукцию, то да, но для этого у нас есть семейные единицы.

— Ага, я понимаю. Мужчины и женщины живут вместе и заводят детей — но просто не женятся, не так ли?

Уилма перевела взгляд с него на меня, когда я ответила:

— Иногда в семье есть отец, но это редко. На каждые двадцать женщин у нас только один мужчина. Многие предпочитают жить вместе в группах.

Тайтон поднял руку.

— Притормози-ка, пикси. Ты хочешь сказать, что мужчины на Родине могли бы жить с несколькими женщинами и заниматься сексом со всеми, но они предпочитают этого не делать?

— Секс? Кто сказал что-нибудь о сексе?

Тайтон обвиняюще посмотрел на меня, махнув рукой.

— Значит, это правда, что вы кастрируете мужчин.

— Нет же, — пробормотала я. — Это нелепо.

— Если ты говоришь, что каждый мужчина по ту сторону границы имеет доступ к двадцати женщинам, но не делает своей ни одну из них, то я должен подвергнуть сомнению их мужественность. Что, черт возьми, вы сделали с ними?

— Мы? — моя рука метнулась к груди. — Я ничего не делала. Мой отец и брат были нежными и добрыми людьми, которые никогда бы не обращались с женщиной так, как ты обращался со мной, — мой голос дрожал от эмоций. — То, что мы, жители Родины, не участвуем в диких оргиях, не означает, что с нами что-то не так.

Тайтон фыркнул и закатил глаза.

— Целая гребаная страна лесбиянок.

— Эй, эй, мы можем немного успокоиться? — Уилма повернулась к Тайтону. — Я знаю, что это расстраивает тебя, но Девина не враг.

Скрестив руки на груди, он выглядел так, будто вовсе не был согласен.

— Она наша гостья, Тайтон. — Уилма бросила на него умоляющий взгляд, но было ясно, что ее слова мало что значат, потому что он продолжил:

— Она не гостья, если пришла похитить тебя, — он отодвинул стул и, поднявшись, начал расхаживать по полу перед диваном. — Все знают, что если мы пересечем границу и приведем кого-то из женщин Родины сюда, мы заплатим за это жизнью. Похищение должно быть незаконным с обеих сторон.