Запрещённый приём
Шрифт:
— Никого из вас это не беспокоит? — Спросил Олаф. Понятия не имею, к кому он обращался, но ответил Никки.
— А должно?
— Она — единственная женщина. Как вы можете делить ее с таким количеством партнеров и оставаться счастливыми?
Никки улыбнулся и на его лице появилось довольное выражение.
— Думаешь, я только с Анитой сексом занимаюсь?
Олаф посмотрел на него.
— Думал.
Эйнжел аккуратно скользнула ладонью под руку Никки, чтобы не задеть его пушку. Ее помада вновь была идеально алой — она поправила свой макияж,
Я смотрела на этих двоих и вспоминала те разы, что мы были вместе — обычно с нами еще был Дев или Натэниэл, а несколько раз — они оба. Это было весело. Мурашки пробежали по мне от макушки до пят, и вот уже дыхание участилось просто от мысли об этом.
— На что ты отреагировала сейчас? — Спросил Олаф.
— Так, возможности всякие. — Ответила я и улыбнулась, понимая, что это, скорее всего, тоже была улыбка кушай-не-обляпайся.
— Тебя не волнует, что Никки занимается сексом с другими женщинами?
— С Эйнжел я сексом занимаюсь. — Поправил его Никки. — С Петрой — нет. Такие вопросы решаются в индивидуальном порядке.
Олаф посмотрел на меня.
— И тебя не волнует, что Никки трахает другую женщину?
Понятия не имею, что заставило меня ответить ему честно. Может, ощущение руки Пьеретты в моей ладони, или воспоминание о том, как оно было с Никки и Эйнжел.
— Это происходит в моем присутствии, так что — нет.
Олаф уставился на меня.
— Теперь ты шутишь надо мной.
— Я тебе чистую правду сказала, Олаф… Отто. — Ответила я, стараясь переключиться на другое имя, потому что мы вернулись к работе с копами.
Олаф перевел взгляд с Никки на меня, потом на каждую из девушек, а потом снова посмотрел на меня. Наконец, он уставился на Итана.
— Ты тоже решаешь этот вопрос в индивидуальном порядке?
— Я занимаюсь сексом только с Анитой и со своей девушкой. Мне этого хватает.
— Одновременно? — Уточнил Олаф.
Итан издал нервный смешок.
— Только не с Нильдой и Анитой. Нет, просто… нет.
Мы все согласились с этим, потому что Нильда была древней вермедведицей с таким темпераментом, который просто кричал о необходимости в психотерапии. Я радовалась, что они с Итаном любят друг друга до последнего кусочка, потому что она была одним из самых неадекватных членов Арлекина. Тот факт, что они были парой, помогал остальным из нас чувствовать себя в безопасности.
— А Петра занимается сексом только с тобой, Анита?
До меня вдруг дошло, что Олаф задавал вопросы мне и другим мужчинам, но он ни разу не обратился ни к одной из девушек. Именно так он общался со мной, когда мы впервые встретились: разговор был вроде как
Будь это кто угодно другой на планете, я бы заставила его спросить об этом у девушки лично, но если Олаф, увидев меня с другими мужчинами, открыл для себя мир других женщин, меня такой расклад вполне устраивает. Может, мы разрешим ему поговорить с ними в присутствии кого-то из нас. Лично я не хочу, чтобы он болтал с Пьереттой тет-а-тет.
— Не только со мной.
— Значит, если я захочу обсудить с ней вопрос секса в индивидуальном порядке, ты не станешь возражать?
Мой пульс подскочил и забился на шее. Олаф не сказал ничего ужасного. Он был изумительно вежлив, так какого черта я испугалась?
— Я не желаю спать с ним, моя королева. Пожалуйста, не заставляй меня. — Сказала Пьеретта.
В ее голосе был страх. Я так удивилась, что уставилась на нее, и ее лицо соответствовало голосу. Она боялась Олафа. В смысле, он, конечно, пугающий, но она веками охотилась на существ гораздо страшнее него. Даже если он действительно напугал ее, она не должна была показывать свой страх так явно. Что она творит и какого черта? Она шагнула мне за спину, будто я была ее щитом, что странно для человека, который, вроде как, значился моим телохранителем.
Я знала кучу старых вампиров, которые относились к своим moiti'es b^etes, звериным половинам, как к рабам, но Пьеро себя так с ней не вел, ну, или я не думала, что вел. Я была уверена, что они были любовниками, как мастер и слуга. Теперь я задумалась, не была ли она жертвой абьюза. В старом вампирском сообществе звери зова вообще не имели никаких прав. Мы с Жан-Клодом изменили это правило, и пресекали все издевательства, о которых нам становилось известно, но некоторые животные зова веками пребывали в статусе вещи, а не партнера для своих мастеров. Я была лучшего мнения о Пьеро, но реакция Пьеретты дала мне понять, что я вполне могла ошибаться.
— Никто не заставит тебя заниматься сексом с кем-либо, Петра. Мы тебе уже объясняли, что у нас это так не работает. — Я погладила ее по щеке, все еще сжимая ее ладонь в своей руке. В глаза она мне не смотрела. Она вся сгорбилась, будто пыталась спрятаться. Вот дерьмо.
Я ощутила жар льва — он пах травой, выжженой лучами безжалостного солнца. Я посмотрела на Олафа. Он наблюдал за Пьереттой, как лев за газелью у водопоя. Блядь, блядь, блядь. Ее реакция сделала ее еще более идеальной жертвой.
49
Ледук вышел из офиса и направился к нам так, словно у него был для этого веский повод. Поводом, вероятно, было его желание наорать на нас. Либо Эдуарду с Ньюманом не хватило сноровки, чтобы увлечь его надолго. Или просто Эдуард решил, что прервавший нас с Олафом Ледук — это меньшее из зол. Я, конечно, надеялась, что шериф не видел, как я целовала девчонок, но…
— Что за хрень, Блейк? Вы их тут всех перецеловать намерены? Если вам нужен перепихон, то проваливайте из моего города и езжайте домой.