Запретная девочка Тагира
Шрифт:
Немного придя в себя, я решил сам все выяснить. И пошел на работу матери. Ей приказал никому дверь не открывать. Закрыл ее на ключ.
Я не сразу нашел хозяина точки, где работала мать. А когда нашел, он сразу рассказал мне, что мать в последнюю смену унесла всю дневную выручку. Но она не могла. Я знал ее. Не могла!
– А с кем она работала в смену? – спросил я.
– Какая разница? – ответил хозяин. – Украла твоя мать. Это уже доказано. И я хочу вернуть свои деньги. Так что, иди лучше и узнай у нее,
Конечно, никаких денег мать не брала. Я и сейчас в этом уверена. Сейчас даже еще сильнее, чем тогда. Это тогда я был наивный малолетний пацан.
Сейчас я понимаю, что все это было подстроено.
Я не знал, к кому обратиться. У нас не было знакомых, готовых одолжить нам хоть сколько-то. Практически все, так называемые, друзья семьи перестали с нами общаться сразу же, как только Ренат ушел от нас.
Я и сам никого не хотел видеть.
Но сейчас мне нужна была помощь. И просить ее было не у кого.
И я решил идти к Ренату.
5. Тагир
Как ни странно, он вполне спокойно выслушал меня и даже пообещал помочь. Сказал, что квартира записана не только на мать, но и на него. Поэтому никто нас из квартиры не выкинет. И пообещал разобраться с хозяином точки.
После этого разговора у меня как будто что-то оттаяло в душе. Захотелось броситься ему на шею. Опять назвать папой. Но у него зазвонил телефон и он сказал, что должен работать.
Я намек понял. Поэтому попрощался и ушел.
Но хотя бы я успокоился, что он поможет нам решить эту проблему.
На следующий день я пошел на занятия. Вернулся домой поздно. Надо было поесть и идти в супермаркет на смену.
Подойдя к квартире, я увидел, что входная дверь открыта. У меня внутри все похолодело. Пальцы стали ледяными.
Войдя внутрь, я услышал голос.
Незнакомый мне женский голос. Это была не мать. Кто-то другой.
Я прислушался.
– Вас нет в его жизни, - говорила женщина ровным красивым голосом. – Ты когда в последний раз в зеркало смотрела? Он теперь мой муж и отец моего ребенка. Вы ему не нужны. И я не позволю, чтобы проблемы какой-то пьянчужки портили мне жизнь. Еще раз ты или твое отродье побеспокоите нас…
Страшная догадка поразила меня как молния. Я побежал в комнату матери.
Да.
Я не ошибся.
Там, среди убогого беспорядка стояла сверкающая богатством и красотой Виола, новая жена отца.
О да. Она была очень красива. Но эта красота веяла холодом. Холодом и злом. Ненавистью.
Она обернулась, услышав мои шаги.
– Ты зачем к Ренату ходил? – тут же спросила она меня, уткнув руки в бока. – Забудь дорогу в мою семью.
– Он мой отец, - глядя на нее исподлобья, процедил я.
– Он выбрал другую семью, - усмехнулась Виола. – Ни ты, ни твоя мать ему не нужны. Сами решайте свои проблемы!
– Убирайся! – прошипел я, сжав кулаки.
– Да, пойду. Тут, - она обвела своим холеным пальчиком комнату, - воняет!
Зло зыркнула на меня и протопала мимо на своих шпильках.
Каждый стук ее каблуков больно отзывался в моей голове. Как будто она вколачивала в мой мозг эти самые каблуки.
Когда хлопнула входная дверь, мать закрыла лицо руками и я услышал всхлипы.
Она опять плакала.
Я уже больше не мог выносить этот звук.
Звук плача был моим спутником все эти годы. Въелся мне под корку.
Я зажал уши руками и выбежал из комнаты. Так и не поев, схватил куртку и побежал в супермаркет.
Домой возвращаться не хотелось. Я еще часа два сидел с мужиками в подсобке и молча слушал их разговоры.
Вернулся домой уже под утро.
В квартире было тихо.
Не знаю, почему, но решил зайти к матери, прежде чем лечь спать.
Мать лежала, отвернувшись к стенке. «Спит», - подумал я. И уже собрался уйти, как в глаза бросилось красное пятно, расплывающееся по простыне из-под тела матери.
Я подскочил к кровати и схватил мать за плечо.
То, что я увидел, я не забуду никогда. Просто не смогу забыть. Ничем не выбить эту картину.
Огромное пятно крови. Нож. И перерезанные вены на обеих руках.
Мать похоронили скромно. Отец выделил денег. Я ненавидел себя за то, что вынужден был принять эту помощь. Мне не на что было хоронить собственную мать. И я принял помощь от человека, по чьей вине это все произошло.
На похороны отец не пришел.
Я один стоял у могилы матери.
Слез не было.
Но внутри меня что-то сжигало. Опаляло сердце. Я распахнул куртку, но это не помогало.
Это что-то до сих пор пылает внутри груди. Не дает мне уснуть спокойно и радоваться тому, что радует всех людей.
Это что-то – это ненависть. Ненависть и жажда мести.
6. Тагир
– Тагир, - от мыслей меня отрывает голос секретаря в селекторе, - пришел Полетаев Артем Викторович. Говорит, что вы ждете.
– Да, пусть зайдет, - отвечаю я, убирая бутылку со стола на пол.
Я запретил подчиненным называть меня по имени отчеству. У меня нет отчества. И фамилия у меня теперь другая. Не как у Рената.
Полетаев – мой партнер по бизнесу. Дружбы между нами нет, но общаемся мы нормально.
– Здорово, Тагир, - он входит в кабинет и протягивает мне руку. Я привстаю и отвечаю. – Как дела? Ты посмотрел предложение по «Баварцам»? Надо что-то решать. Там сроки подгоняют.
– Подождут, - задумчиво произношу я. – Они прекрасно знают, что кроме нас им некому предложить эту партию. Кто еще возьмет ее на реализацию?