Запретная любовь в цветочном магазине
Шрифт:
— Разве твой обеденный перерыв не закончился? — Луна делает ещё один глоток горячего напитка и поднимает взгляд, столкнувшись с слегка нахальным взором своего фамильяра.
— Ты так хочешь избавиться от моей компании, детка? — мурлычет, усмехаясь уголком губ, и поднимает взгляд карих глаз на круглые часы, висящие на стене. — Ещё пять минут.
Колдунья пожимает плечами, покручивает в пальчиках уже почти опустевший стаканчик. Ближе Ксавьера у неё нет никого, что бы ни происходило, каким бы несносным он ни был, ближе у Луны никого не было.
— У Смитов скоро будет пополнение, — рассказывает она, закидывая ногу
Возможно, знает один способ, который решит их проблему. Но в этот раз Луне самой понадобится помощь, правда, благодаря её деятельности знакомых у колдуньи было предостаточно. А пока придётся и дальше изображать холодную недоступность, пропускать шабаши и делать вид, будто ей всё равно на его извечные похождения. И совсем не хочется наслать на кого-нибудь сыпь в причинном месте. Но Луна не может. Она добрая ведьма и сыпь в причинные места не насылает. Даже если хочется.
Знакомые ведьмы ей не помогут, все они из её ковена и не пойдут на помощь. То, что она просит, старые верховные колдуньи не одобрят. А навлекать их гнев не захочет никто. Где ещё найдётся такой самоубийца? Разве что только она сама, да Ксавьер. Ей нужна другая ведьма, из чужого ковена, но только так, чтобы Ксавьер ничего не знал. Он не одобрит. Не одобрит её план, а это единственный вариант спасти его от неминуемой участи.
— Детка, что-то не так? — от фамильяра не укрывается тень, появившаяся на лице Луны, её упрямая складка между бровями, появляющаяся лишь тогда, когда та принимает важные решение. Решительность в глазах, горящих праведным огнём. — Что ты задумала? — вкрадчивым голосом произносит Ксавьер.
— Букет для невесты, — усмехается Луна, одаривая дразнящим взглядом серых глаз. Пусть она и не может обмануть его полностью, но поддразнить и запутать — вполне. Он будет зол, недоволен, но Луна спасёт этого непутёвого фамильяра. Даже если он и против. — Целиком состоящий из гипсофилов с несколькими веточками лаванды, — встаёт со своего места, заведя руки за спину, медленно, будто бы на подиуме, приближается к Ксавьеру. Кладёт одну руку ему на плечо и останавливается так, что её бедро находится на уровне его глаз.
— Гипсофилы… значит, — Ксавьер напряжённо сглатывает, протягивает руку, собираясь коснуться Луны, но та отстраняется.
— Номер снимите! — громкий возглас Мэй заставляет обоих вздрогнуть, щеки, казалось бы, всегда невозмутимой помощницы покрываются пунцовыми пятнами, волчица закусывает нижнюю губу, трясёт головой, пытаясь скрыть смущение. — Там тебя какой-то вампир ищет, этот, как его… блондин с таким лицом… как у лошади.
— Кто? — одновременно удивляются колдунья и фамильяр.
— С замашками который, — кривится Мэй, поджав губы и тряхнув копной волос. — Иди, глянь на него. Тебя ждёт, — многозначительно смотрит на начальницу.
— Я, между прочим, всё слышу, — из-за двери раздаётся холодный, бархатистый
— Иду, — Луна тут же быстрым шагом направляется к входной двери, чувствуя, как внутри лихорадочно стучит сердце от наступающего волнения.
В помещении стоит высокий молодой парень, на вид лет двадцати, с бледным вытянутым лицом с тонкими чертами. Острый подбородок, острые скулы, о которые, кажется, можно пораниться, ледяные голубые глаза с вечным прищуром. Тонкий вытянутый нос, выразительные губы и копна светлых волос.
Далеко не последняя личность из вампиров.
Года три назад Луна спасла его от смерти. Брэндон — один из влиятельных вампиров Лондона, не последний по важности среди их вампирской иерархии, и как это бывает, кто-то решил подвинуть его. Подставив так, что Брэндону грозила смерть, Луна укрыла его с помощью своей магии в «Крепости Цветов», давая защиту, пока верные сторонники собирали доказательства его невиновности. И нашли.
— Привет, — глухое приветствие с не менее холодным кивком. Он всегда был такой, даже если Брэндон и рад тебя видеть, то ни за что этого не покажет. Замечает блестящий взгляд колдуньи, дёргает уголком губ. — Даже говоря тебе это, я сильно рискую, — оглядывается на входную дверь, поворачивается обратно к ведьме и прищуривается, заметив за её спиной фамильяра. — Жюстин помнишь?
— Да, — Луна складывает руки на груди и беспокойно сглатывает. Он здесь не из-за её просьбы. — Что с ней? Ей нужна помощь? — спиной она чувствует горячее дыхание Ксавьера.
— Ей? — вампир подёргивает бровью и невесело усмехается. — Наверное, нет, а вот тебе да.
— Что ты имеешь в виду? — опережает Луну фамильяр и делает ещё один шаг к ней, словно пытаясь защитить. Брэндон не из тех, кто любит шутить, и Ксавьер не уверен, что тот в принципе понимает юмор. Он вампир слова, дела, и уж если появился на их пороге, значит, для этого есть причина.
— Я предупреждал, что Жюстин помогать не стоит, — тяжело вздыхает. — Ты перешла дорогу одному опасному вампиру, и сначала он разберётся с тобой, а потом найдёт Жюстин. Даже с моими связями не уверен, что смогу спасти тебя от его гнева, — усмехается, дёргает губой так, что на долю секунды становится виден вампирский клык. — Я бы хотел занять его место, да, — тихий смех. — Я попытаюсь сделать всё, что в моих силах. Но и вам требуется не меньшая осторожность. На тебя открыли охоту, сделай всё, что можешь, чтобы обезопасить себя. Всего доброго.
Брэндон сверкает глазами, кивает головой в знак прощания и быстрым, торопливым шагом направляется к двери.
Луна несколько мгновений провожает его внимательным взглядом, а затем срывается с места, нагоняя его лишь у самой двери магазинчика.
— Нужно обсудить кое- что, — в спешке шипит она, выталкивая собеседника за дверь, плотно закрыв её за собой. Замечая, как Ксавьер тревожно выглядывает из-за стекла. — Ты видел моё сообщение? — её серые глаза взволнованно блестят.
— Да, — морщит губы. — Не люблю современную технику. Два практически невозможных дела за раз… Долг за спасение моей жизни будет возвращён тем, что я спасу твою от… — он осекается, облизывает губы и, не решившись произнести имя на оживлённой улице, продолжает: — С Ксавьером разбирайся без меня, как бы мне не было жалко котика, — бросив прощальный кивок, разворачивается и вновь быстрым шагом стремится покинуть это место.