Запретная любовь
Шрифт:
— Хватит, — рокочет Грейсон. — Это не хренов дружеский визит, а чертовы нападки, которых я не потерплю!
— Следи за языком, сын, — предупреждает Бен.
Грейсон встает так быстро, что его стул падает. Он поднимает меня и извиняется.
— Мне так жаль, малышка. Это все, вашу мать, заранее подстроено, если бы я знал, ни за что бы тебя сюда не привел. — Он разворачивается и выдает им: — Шивон — та, кого я хочу в своей жизни. Та, кого я люблю. Просто. Блядь. Смиритесь. С. Этим.
— Она не Селеста, Грейсон, — вставляет Вивиан.
Грейсон несколько раз сжимает кулак, но не отвечает. Вместо этого
ГЛАВА 7
Тишина в машине стояла просто оглушительная. Произошедшее на бранче прокручивается у меня в голове, и на этот раз я не могу сдержать слезы. Пытаюсь быстро стереть их, но Грейсон это замечает.
— Блядь! — выкрикивает он. Сворачивает на обочину так быстро, что я пугаюсь. — Черт. Мне так чертовски жаль, малышка. Пожалуйста, не дай их тупости расстроить тебя.
Я отворачиваюсь к окну. Не могу смотреть на него прямо сейчас. Не хочу, чтобы он видел мою уязвимость, которая приводит в хаос мою психику. Я вытираю глаза обеими руками, отчаянно пытаясь удержать слезы.
— Они хотят, чтобы ты был с Ванессой, — заикаюсь я.
Ненавижу, какой уязвимой дурой сейчас выгляжу. Грейсон выходит из машины и хлопает дверью. Открывает мою дверь, прежде чем я успеваю осознать, что он делает.
— Выходи из машины, Шивон, — говорит он чересчур спокойно. Что Грейсон собирается делать? Его серьезный тон заставляет меня сделать то, что тот сказал.
— Немного переигрываешь, не считаешь?
— Проклятье, — ругается Грейсон, пиная колесо. — Ты думаешь, я переигрываю? Может, малость свихнулся? Блядь, я чувствую, будто из-за них мы сделали еще больше шагов назад. Малышка, я попросил тебя выйти из машины, чтобы еще раз сказать тебе, глядя прямо в глаза. Я. Люблю. Тебя. Мне абсолютно похер, чего хотят Вивиан и мой отец. Это тебя я хочу в своей жизни, пожалуйста, не наказывай меня за них, — умоляет он.
Конечно, Грейсон прав. Он из-за меня противостоял своим родителями. И, черт, был готов уйти в тот же момент, когда увидел Ванессу, но я настояла, чтобы остаться. Это я слишком остро реагирую. Меня бесит эта ситуация, а не Грейсон. Он ничего не делал, лишь показывал, что любит меня. Он уже так сильно изменился ради меня. Я тянусь к нему и обнимаю за шею. Киваю, показывая, что у нас все хорошо, хотя еще слишком эмоциональна от произошедшего. Грейсон наклоняется ко мне и с облегчением вздыхает.
— Я люблю тебя, малышка, — нежно шепчет он.
Прижимает меня к машине и покусывает мои губы, побуждая их открыть. Его язык проскальзывает внутрь и он углубляет поцелуй. Руками забирается под мое платье и обхватывает мою попку. И просто так вся это хренотень с его родителями и Ванессой становится мимолетным воспоминанием. Я на секунду забываю, что мы находимся на обочине шоссе, пока мимо не проносится фура, одобрительно сигналя.
— Грейсон, нас все видят, — говорю я, пытаясь оттолкнуть его.
— Хм-м-м, да, видят, — говорит он, проскальзывая пальцем под ткань моих трусиков. — Ты влажная, любимая. Мне кажется, тебе втайне нравится эта идея. По крайнее мере, твоему телу нравится.
Я шлепаю его по плечу в притворном негодовании.
— Мы не будем устраивать всему Лос-Анджелесу пип-шоу, — хихикаю я.
— Ну, не всему городу, — коварно усмехается
— Что значит, еще не готова? Тебе это нравится? — Срань господня.
— Давай обсудим это позже. Благодаря тебе мой член радуется такой возможности. — Грейсон толкается в мое бедро своей эрекцией для подтверждения. — Просто знай, я собираюсь показать тебе, как ощущается оргазм на публике. Никто не будет знать, но сам риск сделает твой оргазм гораздо более потрясающим, — сулит он.
От шока у меня открывается рот. Грейсон действительно псих. Смогу ли я быть с ним такой смелой?
— Поехали, я отвезу тебя домой, чтобы ты разобралась со своей домашкой.
Мы возвращаемся в квартиру, и мне казалось, что Грейсон собирался просто довезти меня, но удивляет тем, что поднимается со мной. Когда мы заходим, Джордан в обнимку с Тревором смотрит телевизор, но при виде меня вопросительно выгибает бровь. Мы с Грейсоном идем прямиком в мою комнату.
— Ты голодна? Тебе ведь не удалось поесть? — Мой желудок отвечает урчанием именно в этот момент, и Грейсон смеется. — Отдыхай, малышка, я вернусь.
Он убирает покрывало на моей кровати, и я не спорю. После секс-марафона и противостояния его родителям, я чувствую себя уставшей. Снимаю ботинок и платье, потом забираюсь в кровать. Вскоре сон одолевает меня.
***
Когда я просыпаюсь, солнце уже село, а Грейсон рядом со мной в кровати читает «Лос-Анджелес Таймз». Мягкое свечение прикроватной лампы дает мне умопомрачительный вид на твердые линии его лица, отточенные до совершенства. Грейсон еще не знает, что я проснулась, поэтому у меня есть возможность попялиться на этот образец красоты, сидящий на моей кровати. Его внимание и привязанность изменились на сто восемьдесят градусов. Этот человек владеет мной полностью. Надеюсь, он не разобьет мне сердце, потому что только этим дело не кончится. Он нанесет непоправимый ущерб.
Он поворачивается и видит, что я пялюсь на него.
— Снова трахаешь меня глазами, малышка? — Он улыбается, притягивая меня к себе. — Я приготовил тебе ланч, но ты к этому времени уже уснула, когда все было готово, поэтому не стал тебя будить.
— Ты готовил? Где была Джордан?
Если подруга начала совать свой нос в его дело, хорошего должно было быть мало.
— Все в порядке, малышка. Я спросил, можно ли воспользоваться кухней. Тревор пробыл еще немного. Я нашел ингредиенты для куриных фахитас, поэтому он поел перед уходом. Очень хороший парень. Оказывается, нас с Джордан объединяет общий интерес к кулинарии. Мы приятно поговорили о моем прошлом и моих чувствах к тебе. Мне кажется, мы это преодолели. У тебя действительно замечательная подруга. Она очень любит тебя и заботится о твоих интересах, — смеется он. — Она установила правила и предупредила, что оторвет мне яйца, если я снова тебя обижу. Меня нельзя назвать «открытой книгой», когда дело касается личного, но я чувствую, что ей было важно понять мои действия. Никаких оправданий, малышка. Просто хотел показать свою собственную личную борьбу, чтобы быть лучшим мужчиной для тебя. Для нас.