Запретная страсть. Новый уровень
Шрифт:
– Охренел?! – Жека выглядит ошеломленным и все еще не понимающим. – За что?! – он вытирает кровоточащую губу и выглядит, как обиженный ребенок, которого наказали просто так.
– Непонятно? – я продолжаю глухо рычать. Как ни стараюсь, не могу вернуть голосу нормальные интонации. Стоит только покоситься на сжавшуюся и отступающую к стене Полину, готов разнести весь кабинет и вышвырнуть Жеку с семнадцатого этажа.
Наблюдаю за ней краем глаза – она боится. Но кого? Меня? Жеку?
Может, она не хотела всего этого?
Да, ладно! Комон! Жека не насильник, а Полина не невинная ромашка. С отцом, наверное,
Она этого не достойна!
Но, наблюдая за Полиной, слежу и за Жекой. Чем ответит на удар?
Мышцы напряжены и напружинены. Я готов к ответному удару, только Жека медлит, потирает теперь уже синеющую челюсть.
– Да, что такого-то?
Он дебил или придуривается? Точно ведь, не понимает.
– Я. Не позволю. Превращать. Офис. В бордель, – чеканю каждое слово и наступаю на приятеля. – Это понятно? Развлекайся в другом месте и, желательно, не с сотрудниками компании, даже временными. Стоять! – рявкаю, заметив, что Полина пытается по стеночке слиться из кабинета. – С тобой мы еще не закончили, – снова поворачиваюсь к Жеке. – А ты имей в виду, что это было последний раз. Еще раз замечу хоть что-то подобное или кто-то пожалуется, вылетишь из компании. Я не намерен терпеть этот бардак. Тем более сейчас, когда слишком многое поставлено на карту, и тебе это известно. Уяснил?
Жека недобро щурится, продолжает тереть челюсть, но все же кивает.
– Теперь ты. Пойдем.
Пока сучка не успела ускользнуть, стискиваю ее руку и, не оглядываясь, тащу за собой из кабинета.
Жека даже не вякает.
Глава 16
Полина
Вадим прет вперед как таран и тащит меня за собой, как овцу на бойню.
Примерно так я себя и чувствую.
Перед нами все расступаются, отшатываются в пути, вжимаются в стены, видимо, не понаслышке знают крутой нрав шефа и что ему в дурном настроении лучше на глаза не попадаться.
С этой стороны я Вадима не знала, и, пожалуй. Не хотела бы знать. Лучше бы он остался в моей памяти легким, романтичным и безумно страстным летним любовником, чем жестким и безжалостным директором.
– Меня ни для кого нет, – не сбавляя шага, бросает он вытаращившей глаза секретарше, распахивает дверь и заталкивает меня в просторный кабинет.
– Но вам уже звонили агенты, монтажная компания. У них вопросы по срокам и объемам…
– Какое из слов: “меня ни для кого нет” вам не понятно? – рявкает Вадим так, что даже у е меня коленки подгибаются, а бедная секретарша, наверное, готова залезть под стол. – Я, что, на китайском говорю?
Смотрю на нее через плечо – нет, не лезет под стол, только немного побледнела и плечи напряглись, да голос стал звучать чуть выше с легкой вибрацией.
– Если перезвонят, на какое врем их сориентировать? – стоически продолжает она, будто это обычный деловой разговор.
– Я позже скажу…
Вадим на миг задумывается, поворачивается в секретарше, и в этот момент я решаю, что нет случая удобнее, чтобы сбежать. Стараясь сделать это незаметно, скольжу по стеночке к двери, пробираюсь мелкими шажочками, почти плыву, но за время нашего расставания, Вадим, видимо, обзавелся “сенсорным зрением”, или всегда им обладал, просто мне не показывал. Неожиданно для меня он поворачивается и рявкает свое коронное “Стоять!”
Как
– Еще один шаг, и вылетишь из компании. Я доходчиво излагаю? – презрительно щурясь, оглядывает меня с головы до ног.
Излагает-то доходчиво, вот только сомневаюсь, что после предстоящего разговора я задержусь здесь хоть на секунду. Вылечу, как пробка из бутылки, разумеется, не без содействия Вадима.
– Если еще будут звонить, то переведи их на Евгения Павловича, – ласково обращается он на этот раз к секретарше. – Не беспокоить, – делает широкий шаг ко мне и двери.
– Что-нибудь надо? Кофе? Чай?
Уже в закрывающуюся дверь доносится ее робкий голос и окончательно теряясь в громком хлопке.
– Теперь нам точно никто не помешает, По-ли-на, – он останавливается передо мной и смотрит в упор, как кролик на удава.
Только один шаг, и окажемся рядом, но между нами словно невидимая стена, которую никак не преодолеть. И эта стена – это мое предательство
Тишина звенит от напряжения, или у меня в ушах звенит. Воздух становится таким густым и вязким, что я с трудом могу дышать, а в висках нарастает стук.
Вадим молчит, только сверлит меня злым, я бы даже сказала яростным взглядом. И молчит.
Хоть слово бы проронил. Зачем ему уединение, если собирается играть в молчанку?
Вопросы скачут в голове словно взбесившиеся кенгуру, а колени дрожат и вот-вот подломятся. Даже ладони вспотели, но я стаю прямо, будто проглотила палку. Ни за что не покажу, как мне страшно!
Глава 17
Вздрагиваю, когда Вадим срывается с места и начинает мерить шагами кабинет. Остановится на миг и снова маячит, как рехнувшийся маятник, и во время каждой остановки испепеляет меня сверкающим взглядом. Только что, дым из ушей не валит.
Я слежу за ним в полном молчании, даже не думая о побеге.
Какой побег? Мне бы на ногах удержаться, а от мельтешения перед глазами начинает не на шутку мутить.
– Я здесь, чтобы считать твои шаги? – не знаю, откуда только храбрости набралась. Голос дрожит и срывается, выдавая мой страх. – У меня еще много дел. Я здесь на стажировке и не хочу в первый же день вызвать недовольство…
На последних словах запинаюсь, понимая, кому я все то говорю.
Вадим как раз идет на второй круг и шагает к огромному окну, но услышав мой лепет останавливается и разворачивается.
– Значит, на стажировке? Здесь? – с каждым шагом он становится все ближе, страшнее, а мне больше всего хочется стать частью стены. – И не хочешь в первый день вызвать недовольство… У кого? – рявкает мне прямо в лицо, опираясь о стену над моей головой и склонившись так близко, что его прерывистого дыхания разлетаются волосы, а я чувствую аромат его парфюма и легкий отголосок мятной зубной пасты. – Чье недовольство ты не хочешь вызвать, По-ли-на? – мое имя он продолжает произносить, четко разделяя на слова, будто вколачивая гвозди в крышку гроба. – Женьки? Переживаешь, что расстроится из—за того, что я тебя увел? Это он тебя сюда притащил? А отец знает, что ты теперь спишь с моим подчиненным? Как ты его охмурила? Поделишься секретом?