Запретная страсть

Феррари Анна

Нужно найти укрытие. Как-то пережить ночь, а там меня найдут. Или сама выйду на дорогу. Судя по тому, как долго мы ехали, увезли они далеко за город.

Усилием воли, вырываюсь из оцепенения. Напрягаю зрение так сильно, как только возможно, но всё равно с трудом могла различить руки перед глазами. Прислушалась, стояла тишина. Неслышно журчания реки или шума машин. Даже сова молчала. Только стук собственного сердца и сиплое дыхание.

Щёки пылали, и я дрожала, то ли от холода, то ли от переутомления. Всегда в стрессовой ситуации. Хорошо, что перед сном надела носки, потому что всегда мёрзли ноги. Тонкий хлопок

хотя бы чуть-чуть защищал от сухих веток. Жаль, не надела обувь, если бы я знала.

Тело отказывалось шевелиться, словно парализовало. Ноги кровоточили. Обувь бандиты не дали надеть. Прислонилась к дереву и позволила себе разрыдаться. Точнее завыть как зверь. Страх, отчаяние, и боль вырвались вместе со стоном.

Сколько я здесь? Время шло медленно, я не знала, как долго находилась здесь. Кажется целую вечность. Просидеть до утра, и окончательно не замёрзнуть, потому что в темноте ещё больше заблужусь. Обхватила себя руками, чтобы согреться, и свернулась калачиком.

Отец не готовил меня к такой ситуации. Считал, что сможет защитить. Не смог.

Я прекрасно понимала, почему к нам в дом ворвались бандиты. Не думаю, что их целью было ограбление. Отец хранил не так много наличных. Всего около ста тысяч, заначка на чёрный день.

Мой отец — полицейский, следователь по особо важным делам. Возможно, ему мстили, и рано или поздно это должно было случиться, потому что он хорошо справлялся со своими обязанностями.

Он воспитывал меня с четырёх лет. Мама оставила нас, потому что на зарплату простого мента не прожить. Он не мог обеспечить ей тот роскошный образ жизни, который она хотела. Она собрала вещи и оставила нас с папой, и с тех пор я о ней не слышала. Это была официальная версия, что произошло на самом деле, я не знала. Печально, но я не понимаю, как она могла оставить собственного ребёнка, ради денег.

Уставшая, проваливалась в сон и вздрагивала от каждого шороха. Странные видения то и дело возникали рядом, словно монстры вылазили из своих нор. Мне слышалось шуршание мышей, потрескивание веток и какой-то странный гул. Возможно всё это было только в моей голове.

Что-то просвистело и стремительно пролетело мимо меня. Я открыла глаза, возможно, мне показалось. Уже наступило утро, удалось подремать пару часов. Тело одеревенело, еле-еле могла пошевелить руками, ноги затекли. Только очертания стволов деревьев и густой листвы виднелись сквозь серое утро. Туман стелился по мокрой траве. Видимо, поднялась температура, так как при таком холоде тело всё горит. Лучше я пойду и использую возможность, чем останусь сидеть под деревом и умирать.

Придя в себя, тяжело вздохнула. Ещё жива, промелькнула в голове мысль. Надолго ли? Мысли о собственной смерти отгоняла как можно дальше.

Я чувствовала отчаяние, но знала — нужно двигаться, искать дорогу и не сдаваться. Никто кроме меня это не сделает.

Давай соберись! У тебя нет другого выхода.

Ноги заплетались и горели, как в огне. Помню, у нас был поход на высоту полторы тысячи метров. Я еле заползла на неё. Тогда отец говори, что дело в голове, а не в теле. Физически человек способен на многое. Вот и сейчас старалась не думать, как мне тяжело или больно. Сосредоточься. Левая нога. Правая нога. Продолжай.

Жизнь скоротечна, только сейчас я прочувствовала эти слова на себе во всей полноте. Мыслить ясно и чётко не получалось.

Пришлось запихнуть страх куда подальше иначе не выжать.

Надо попытаться сделать ещё что-то. До конца, пока бьётся сердце, пока дышу. Отец учил не сдаваться. Придётся идти до конца.

Впереди обширная лесополоса. Необитаемая местность. Есть вероятность найти хижину лесника или выйти к реке и по ней найти деревню. Шанс есть. Только сколько я смогу пройти, непонятно.

Лес всегда дарил мне ощущение покоя, а этот был гуще и темнее. В детстве папа брал меня в лес на охоту, рыбалку или за грибами. Я не боялась заблудиться или встретить диких зверей. В каникулы казалось, что мы проводили больше времени в лесу в походах, чем дома.

Вот и сейчас думала о прошлом. Перебирала в памяти хорошие воспоминания.

Я перенеслась в своё первое детское воспоминание, когда мне было около четырёх. Мы всей семьёй отправились в один из наших походов. Пока папа разводил костёр, а мама чистила картошку, я собирала цветы. Для меня до сих пор полевые цветы самые прекрасные. Василёк, иван-чай, клевер — их яркая окраска очаровывала меня, и я всегда дарила собранный букет маме.

— Они очень красивые, но ты у меня самая красивая — заключив меня в тёплые объятия, говорила она.

В этот же момент я почувствовала стойкий, цветочный аромат и отозвался болью в сердце. Я скучаю по ней так чертовски сильно. Холодный лесной воздух сковал печалью не только, каждую клетку моего тела, но и душу.

Но воспоминания не помогли. Снова моё тело почти парализовало от боли и холода. Я резко повернула голову вправо, услышав внезапный шелест листвы.

Послышался треск сухих веток. Шелест листвы слева от меня становился всё громче. Может это ветер? Вдруг резко вспорхнула птица. Оглядываясь по сторонам, не сразу обратила внимание на того, кто стоял передо мной.

Прямо на моём пути стоял волк. Чёрный с глазами янтарного цвета. Он выглядел как анимация, его словно пририсовали к пейзажу.

Чудовища не исчезает в темноте, если на них посветить фонариком. Оно всего лишь ждет, когда выключат свет. И сейчас чудовище вернулось в виде волка.

Я стояла там, как замороженная. Первая реакция — страх. Адреналин как будто отключил все остальные чувства. Бежать? Есть ли смысл? Пыталась унять свой страх, смотря прямо ему в глаза. Где-то вычитала, если так делать зверь первый не выдержит взгляда человека, отступит. Но этот настроен агрессивно. В воздухе весел запах моего страха. Он злобно скалился и готовился к нападению: в любой момент готов совершить прыжок и наброситься на меня.

Стоило сделать шаг, как хищник угрожающе зарычал. Нащупав палку, я собиралась защищаться. Можно забраться на дерево, но я не умела лазить. Оставался один выход — бежать. Лучше использовать шанс, чем ничего не делать.

Я развернулась и побежала. Не знаю, насколько меня хватит, но инстинкт самосохранения подталкивал вперёд. Бежала, раздвигая спутавшиеся колтуны ветвей, еловые ветки, впивавшиеся в кожу словно осиное жало. По лицу стекал пот, грудь тяжело вздымалась. Инстинкты заставляли двигаться, бежать. Бежать, так, чтобы не догнали, но ноги не слушались. Горло болело, дыханье спёрлось. Пульс гулко стучал в ушах, сердце работало на предельно возможном ритме, разгоняя кровь по сосудам с бешеной скоростью.