Запретная территория
Шрифт:
Я открыл рот, собираясь выразить недовольство, но богатырь Пантелеев незаметно подошел сзади, и быстро обхватив мои руки, тоже заковал в наручники.
Черноусый и Мелкий подняли на ноги Саню, встряхнули, и быстро обшарили его карманы, достав мобилу, бумажник и травматический пистолет.
– Вы еще ответите… уроды…– пробурчал Кол.
Штабс-капитан немного удивленно покрутил в руках травмат и отодвинул в сторону. Больше всего его почему-то привлекли телефоны. Он долго рассматривал мой сотовый и наконец, медленно прочитал на крышке:
– Мэйд
– Шпионы… как пить дать…– пробормотал черноусый.
– Карпухин, позови Зосимову, пусть пальчики откатает,– тихо и спокойно сказал штабс-капитан.
Когда его подручный удалился, в комнате с минуту стояла тягучая тишина. Богатырь Пантелеев пыхтел как паровоз и переминался с ноги на ногу. Его мелкий пакостный напарник обжигал нас ненавидящим взглядом. Штабс-капитан постучал ручкой по столу и внимательно уставился на нас:
– Итак, я вас слушаю, молодые люди.
– А что вы хотите услышать? – вежливо спросил я.
– Вы или форменные дураки или циничные профессионалы,– чуть повысил голос офицер. – Сами же понимаете, что сегодня же вас расстреляют. Зачем отпираться?
– Расстреляют? И за что же, позвольте узнать?
Штабс-капитан ударил ладонью по столешнице:
– Хватит тут валять дурака! Я смотрю, плохо вас натаскивали в вашей разведшколе…
Мы с Саней переглянулись, и я заметил что щеки друга покрылись мелкими багровыми пятнами, а это очень нехороший признак, скоро Кол точно придет в ярость, а в таком состоянии его не остановят даже трое таких богатырей, как ефрейтор Пантелеев.
– Мы из немецкой диверсионной школы. Наше задание – приехать в Москву и разбомбить Кремль из Царь-пушки,– неожиданно произнес Саня и усмехнулся.
Штабс-капитан обернулся и посмотрел на здоровяка Пантелеева. Богатырь только пожал плечами:
– Я сразу подумал, что они не в себе. Дурные какие-то, малахольные…
Он еще хотел что-то добавить, наверняка крепкое русское словцо, но в комнату быстро вошла красивая худенькая брюнетка с небольшим саквояжиком, следом за ней черноусый Карпухин. Девушка даже не удостоила нас взглядом, и продефилировав на каблучках к столу, достала из саквояжа две небольшие плоские коробочки.
– Вперед, орлы…– кивнул штабс-капитан.
Я подошел к столу и Карпухин тут же отстегнул наручники, грозно пробубнив в ухо:
– Только дернись у меня, пристрелю.
Я вспомнил, что мне снимали отпечатки пальцев лет восемь назад, как раз перед армией. В институте какой-то придурок залез в сейф декана и стащил пачку с чистыми дипломами. Все студенты поголовно прошли процедуру дактилоскопии, но насколько я знаю, преступника так и не нашли.
Девушка старательно откатала наши пальчики, и сложив образцы в прозрачный файлик, прихватила свой саквояж и быстро удалилась, так не проронив ни слова.
Карпухин опять нацепил на нас наручники.
– Итак,– задумался штабс-капитан и посмотрел на Саню,– ваше имя, фамилия, отчество.
– Пушкин Александр Сергеевич. Русский поэт-сказочник.
Обычно Саня всегда скуп
Штабс-капитан достал белоснежный платок из кармана и протер свою гладкую лысину:
– Карпухин, отведи-ка этого шутника к господину Мясоедову. Он по моложе и у него точно нервы покрепче.
Офицер лениво зевнул и посмотрел на наших сопровождающих жандармов:
– А вы, господа, можете идти и продолжать нести службу.
Богатырь Пантелеев кивнул и сразу вышел, а мелкий шнырь постоял еще с пол минуты, буравя нас злобным взглядом, но вскоре тоже удалился
Следом офицер Карпухин увел и Сашку.
– Дружок твой какой-то озлобленный,– усмехнулся штабс-капитан,–Мясоедов его малость осадит.
Он достал из ящика стола чистый лист бумаги и опять постучав ручкой по столешнице, тихо сказал:
– Фамилия. Имя. Отчество. Дата рождения.
– Соколов Олег Васильевич. Десятое января тысяча девятьсот восемьдесят девятого.
Штабс-капитан кивнул:
– Где родились?
– Город Дивногорск Краснодарского Края.
Офицер помрачнел:
– Нет на карте России такого Края. Есть Кубанская Губерния.
– Простите… а кто сейчас правит Россией? – осторожно спросил я.
– Мы… вроде неплохо с вами начали…– пробурчал штабс-капитан,– вы могли бы все чистосердечно рассказать. А я бы ходатайствовал о замене расстрела на пятнадцатилетнюю каторгу. Вам же всего тридцать один год, к пятидесяти вновь станете свободным…
– Я так понял, что вы принимаете нас за шпионов.
– Конечно,– офицер почесал ногтем щеку.
– Ну и на кого, по-вашему, мы работаем?
– А вот это, друзья мои, вы должны сами рассказать.
– У вас в участке есть детектор лжи?
– Конечно. В техническом отделе.
– Так прикажете принести его, и сразу узнаете, что мы говорим чистую правду. Мы такие же россияне, но только… очевидно попали в другую реальность.
– Россияне,– усмехнулся офицер,– в импортных шмотках, с китайскими телефонами и поддельными ксивами… А наши детекторы вы давно научились обманывать. Не ты первый мне это предложил, голубчик…
Я решил немного сыграть на честолюбии штабс-капитана.
– Вы же профессионал. Неужели думаете, если бы мы и вправду были шпионами или диверсантами, то так легко сдались?
Офицер немного задумался и тут же достал из ящика стола связку ключей.
– Вставай-ка, парень. Немного посиди в клетке. И подумай, наконец, о своей горькой судьбе.
Штабс-капитан звякнул связкой, открыл ключом дверь в клетку, и легонько подтолкнул меня внутрь.
Один из сидельцев, со всклоченными сальными волосами, немного оживился, бросив на меня удивленный взгляд; а второй сидел в одной позе, уныло уронив голову на большие темные ладони. Оба узника тоже оказались в наручниках. Замок звонко щелкнул, штабс-капитан медленно прошел обратно к столу, и сев за стул, невозмутимо продолжил что-то писать.