Запретная застава

Кизявка Константин Иванович

– Валера, тот винчик еще остался, что девочкам понравился?

– Конечно, Геннадий Михайлович. Сейчас будет.

– Как здесь сегодня тихо, – заметила Света.

– Наверняка музыкантов расстреляли, – хохотнула Марина. – Это было ужасно. Такая муть…

– Кстати, – вспомнил Карен. – Анекдот по теме. Жена спрашивает мужа: «Дорогой! Тебе понравилась вчерашняя опера»? – «Не очень». – «Странно, мне казалось, пели великолепно». – «Ах вот почему я заснуть не мог, а я думал, кресло жесткое».

– Карен, – Гена не улыбался, – ты же вчера в сауне это рассказывал.

– Да

ладно, девчонки же не слышали. А вот еще. «Алло, это пожарная?» – «Да» – «Тогда пожарьте мне картошки!» – «Мы не жарим, мы только тушим!» – «Ну, тогда потушите!»

– Вот! – нарисовался Валера с закупоренной бутылочкой мудреного иностранного вина.

– Оно! – одобрил Гена. – Открывай.

Валера ловко вытащил пробку и плеснул красной тягучей жидкости в стакан.

Гена попробовал, кивнул и Валера разлил остальным.

– Это что за мясо? – шепотом спросила у Игоря Инна.

– Не знаю, утка, может. Похоже.

Менялись блюда, исчезали и появлялись столовые приборы, звучали анекдоты Карена. Игорь любовался расцветшей вдруг Инной, потягивал вино и вдруг понял, что для Гены это не праздник, а банальные будни. Причем будни, в которых, кроме саун и ресторанов, ничего и не остается. Ни футбола во дворе с пацанами, ни книг, ни путешествий с рюкзаком за плечами, ни простого общения с нормальными ребятами, ни еще чего-то важного, но совершенно сейчас неуловимого… От таких мыслей, подкрепленных алкоголем, Игорю стало невыносимо печально. Бедный Гена. Как же он живет в этом банальном круговороте? Как выдерживает дарованную судьбой сладкую, но невыносимую ношу?

Сам Гена не казался обиженным судьбой. Улыбался и наливал девушкам вино, острил, искренне смеялся, откровенно наслаждался. «Ну, слава Богу», – подумалось Игорю, – «если его это не тяготит, то и мне прекрасно». Окончательно рассеяла облако грусти Инна. Она так беззаботно рассмеялась над очередной шуткой Карена, что Игорь почувствовал абсолютную легкость и больше не мучился надуманными опасениями.

У дверей своей квартиры Инна нежно обняла Игоря и сладко прильнула к его губам.

– Спасибо, малыш! – шепнула она разомлевшему парню. – Это был самый лучший день в моей жизни!

глава седьмая

Большие надежды

Утро пришло пронзительным звонком в дверь.

– Кого это в такую рань! – услышал Игорь возмущенный голос отца.

На часах шесть. На работу и в техникум еще рано не то что идти, но даже вставать. В глубине шевельнулось беспокойство. Мало ли, что.. Кровавая сцена у железной дороги сама выплыла наружу. Неужели милиция…

– Игорь! – позвал отец. – К тебе!

Игорь услышал, как гулко бьется сердце. Непослушными, деревенеющими руками натянул джинсы и осторожно вышел в коридор. Какая-то незнакомая с красными заплаканными глазами тощая женщина в замызганном светло-коричневом плаще вымученно улыбнулась навстречу:

– Игорь?

– Да, а что случилось?

– Ребята говорят, тебя последнего с Витей видели, вы с ним из техникума уходили…

О ком она? Какой-то Витя? Сердце, кажется,

остановилось. Стало трудно дышать. Сенёк! Это же его Витей зовут! Наверняка мать. Ищет по моргам, по больницам, по знакомым. Кто же сказал? Кто выдал? Хотя странный вопрос «кто». Полтехникума видели, как они шли на разборку. Что же сказать, что придумать, когда собственное тело перестает тебя слушаться?

– Ты не знаешь, где он? – с тяжелой надеждой спросила женщина.

– Какой Витя? – подобрался Игорь.

– Сеньков. Одноклассник твой. Вы же друзья?

Игорь вдруг вспомнил. Он видел эту женщину в зале суда. Когда процесс по делу насильников превратился в издевательство над жертвами. Она была не такой. Совсем другой она была. Презрительной, надменно улыбающейся. Вот почему не узнал ее теперь. Она еще кричала: «Как ты можешь, выродок, клеветать на моего сына!»

Какое-то неожиданно холодное спокойствие захлестнуло Игоря. Он твердо посмотрел женщине прямо в глаза. Друг? Наверняка эта женщина думала, что Игорь один из напарников Сенька по его крысиному бизнесу. Она была матерью и страдала. Она будет страдать еще больше, когда узнает правду, точнее, ту часть правды, которая ей откроется. Но ни ее запоздавшие на несколько лет слезы, ни наказание, ни сама смерть не заставят Игоря признать Сенька другом.

– Мы не друзья, – Игорь поразился, с каким ледяным безразличием и спокойствием он это сказал. – Я видел его в субботу, мы выходили из техникума вместе. Но куда он пошел, не знаю.

– Простите! – заплакала вдруг женщина, и Игорь ощутил крепкий перегар. – Ради Бога, простите. Даже не знаю куда идти, что делать…

– До свидания, – Игорь закрыл дверь и почувствовал неведомое ему до того удовлетворение. Все кипело внутри. Злость пополам с ненавистью струились по артериям и венам, и стало удивительно хорошо. Он смог сделать то, на что не был способен. Он сумел перешагнуть через страх, жалость, сострадание. Пусть эти твари десять раз подумают, прежде чем насиловать беззащитных влюбленных детей.

– Да это ж тетка из суда! – вспомнил отец. – Еще за тех отморозков заступалась. Вот цирк! Нашла к кому прийти! Спать не дает, зараза. Игорь, ты что, связался с этими бандитами?

– Нет, папа. Ты же знаешь.

– Слава Богу! Уж с кем с кем, а с этими я бы не советовал связываться.

– Никогда. Обещаю тебе. Пойдем спать.

Заснуть, естественно, не получилось. Когда эйфория прошла, появилось беспокойство за новых друзей.

В техникуме Игорь прежде всего разыскал Гену и рассказал об утреннем столкновении.

– Забудь, – успокоил Гена. – Все нормально. Нужные люди подсуетились. Ну, попал наркоман под поезд. Это у торчков сплошь и рядом бывает. Ты все правильно сказал. Лучше подумаем, чем вечером заняться. Может, на левый берег Дона махнем? Там такой ресторанчик открылся прикольный. Корейская кухня. Любишь корейскую кухню?

– Люблю. Прикольная кухня. Только я вечером с Инной договорился встретиться.

– А ты ее с собой бери. Девчонка хорошая. Я таких красивых ни разу не видел. Где откопал?