Запретное наслаждение
Шрифт:
– Есть и другие вполне обеспеченные невесты. Не тридцать тысяч, конечно, и даже не двадцать, но зато хоть какая-то родословная. Забрось сеть пошире.
– Воротишь нос от купеческих дочек? А как же тогда мисс Поттер?
– Не раздражайся. Что касается ее, очень надеюсь, что ты все еще раз взвесишь и уделишь ей побольше времени. Тридцать тысяч, Дэвид. Уверена, что ты правильно распорядишься каждым пенсом.
– Не понимаю, почему Конан тебя до сих пор не придушил.
Сюзан хмыкнула:
– Потому что я всегда права!
Дэвид посмотрел на зятя и не увидел на его лице ни тени обиды.
Кто-то другой,
– Прошу тебя, – вновь взялась за свое Сюзан, – ну подожди еще хотя бы неделю. Попробуй все же поухаживать за мисс Поттер, только серьезно. Вот увидишь – все будет хорошо.
Дэвид знал, что ее настойчивость проистекает не только из сестринской любви, но и из чувства вины. Графский титул, который он был вынужден принять и который превратил его жизнь в кошмар, лег тяжелым бременем и на ее плечи. Она отлично знала, что он согласился на это только потому, что хотел сделать свою сестру счастливой.
А еще ее настойчивость опиралась на слабенькую надежду, что мисс Поттер окажется достойной брата, и тогда Дэвид без всякого риска для себя сможет жениться на ней.
Глава 11
В воскресенье все ушли спать рано, и это означало, что в понедельник Люси проснется ни свет ни заря. Обычно она просыпалась отдохнувшей и полной сил, готовой к новому дню, однако сегодня чувствовала себя вялой. Все воскресенье они провели в болтовне без движения, сидя за столом или на диванах, а после такого безделья она засыпала с трудом. Вот и получилось, что проснулась Люси еще затемно и тут же вспомнила свой сон. Будто бы в какой-то церкви разгорелся скандал – скандал из-за нее самой и ее матери, и там что-то жужжало как в улье:
«Бз-з-з, бз-з-з. Порочная вертихвостка».«Цап-царап! Она станет такой же, как ее мамаша».«Цап-царап! Сбежит с каким-нибудь шельмецом…»Люси лежала в темноте и пыталась отогнать от себя эту чушь, понимая, что каким-то образом связана с проклятым графом. Она встречалась с лордом Виверном дважды… вернее, трижды, если считать их общение на балу у Чаррингтонов за два раза. Разве можно впасть в то самое опасное безумие за такое короткое время?
Вероятно, можно, если именно это и случилось с ее мамой. «Цап!»
Брак, с кем угодно, разрушит ее надежды. Но отец хочет, чтобы она вышла замуж. Хочет сбыть ее с рук. Выгнать из своей новой семьи. Из их с Шарлоттой дома.
«Бз-з-з, бз-з-з, цап-царап!»
Дом на Нейлер-стрит станет сначала домом для двух дочерей Шарлотты – в большей степени, чем для нее, – а потом и для будущих детей Шарлотты, в частности для старшего мальчика, который со временем и унаследует его.
И она не в силах помешать этому.
Ничем.
Ничем.
Ничем.
К тому моменту, как за окном рассвело, мучительные мысли потеряли свою остроту, однако это не означало, что их следует выкинуть из головы.
Понедельник. Он должен быть лучше, чем воскресенье.
Сначала – визиты, а потом танцы до утра, так что не придется ни о чем думать, особенно если повезет и
Приободрившись, Люси выбралась из кровати и выглянула в окно через щелочку между шторами. Из окна открывался вид на соседние дома. Судя по цвету неба, утро было великолепное, то, что нужно: свежий воздух и солнце избавят от мрачного настроения.
Бросив взгляд на часы, Люси обнаружила, что всего только десять. Дома это уже было бы поздно, но здесь – рано: Клара проспит еще несколько часов. Дома она вышла бы в сад, чтобы насладиться замечательным утром, здесь же сада нет, только двор позади дома, огороженный высокой стеной, которая отделяет его от переулка и от задних дворов таких же домов на соседней улице. Люди, живущие в этом фешенебельном районе, кажется, не испытывают нужды в садике: вероятно, им достаточно оранжерей в загородных поместьях, – а если возникает желание подышать свежим воздухом, то ходят в парки.
Парк.
Люси позвонила и вышла в коридор, чтобы дождаться Ханну и попросить принести воды для умывания, не разбудив Клару.
Закончив туалет, она как можно тише прошептала:
– Приготовь мышино-коричневое дорожное платье, его проще надеть, и маленькую шляпку.
– Шляпку, мисс Люси?
– Мы идем на прогулку.
Когда корсет был зашнурован, девушка сказала:
– Я закончу сама. Иди собирайся и жди меня в холле.
Горничная ушла, а Люси, надев платье, которое застегивалось спереди, дополнила свой туалет коротеньким спенсером и простой шляпкой. Она купила этот дорожный наряд – почти все ее платья были куплены, а не пошиты на заказ, – так, на всякий случай, даже не рассчитывая когда-нибудь надеть.
Люси вышла из комнаты и спустилась вниз, наслаждаясь тишиной, царившей в доме.
В холле ее взгляд упал на дверь библиотеки. Она открыла ее и заглянула в комнату. Пусто. Как Люси и надеялась, на столе лежало три газеты. Понимая, что тетя Мэри наверняка не одобрила бы ее действия, она взяла «Таймс» и, жадная до новостей, принялась читать.
Ее заинтересовал краткий отчет о работе парламента на прошедшей неделе. Первая часть отчета была посвящена международным делам. Люси всегда старалась быть в курсе международных событий, но на этот раз сразу перешла к внутренним вопросам. Внимание привлекла проблема малолетних подмастерьев трубочистов. И правда, не дело мальчишкам лазать по крышам и чистить печные трубы. Эту практику надо запретить, есть другие способы чистить трубы.
Люси увидела маленькую статейку о выставке изобретений для применения в домашнем хозяйстве. Вряд ли это мероприятие могло заинтересовать тетку или кузину, а вот ей очень захотелось пойти. Изобретения всегда привлекали ее, она считала, что многие из них полезны и инвестиции в их производство могут принести немалые дивиденды.
Далее шел довольно подробный отчет о парламентских дебатах на тему пагубного влияния контрабандной торговли на промышленность. Депутат от Суссекса жаловался, что фритредерство в его районе привело к полному упадку предпринимательской деятельности, в то время как центр и север графства процветают именно благодаря инициативе предпринимателей, и утверждал, что обязанность парламента – нанести сокрушающий удар по этой вредоносной деятельности, иначе жизнь на исконно британских территориях зачахнет, а в центре и на севере расцветет пышным цветом.