Запретное влечение

Ти Тина

– Тетя Аня, вы заболели? – с тревогой спросила я, внимательно изучая её лицо. Я заметила, как её губы дрогнули в слабой улыбке, но в глазах всё равно читалась глубокая тревога, словно за ними скрывалось что-то большее, чем просто усталость.

– Нет, дорогая, со мной всё в порядке, – ответила она, не поднимая взгляда от своих рук. – Завтрак уже готов, я сообщу Раисе Амировне, – её голос звучал взвинчено и неубедительно,

как будто каждое слово было произнесено с усилием.

– Хорошо, спасибо большое, – произнесла я с искренней благодарностью, и мой взгляд вновь вернулся к отцу. Он по-прежнему изо всех сил пытался завязать галстук. В этот момент я заметила, как он украдкой бросил взгляд на тётю Аню, и между ними проскользнула какая-то невидимая напряженность. Она избегает его взгляда. Внезапно осенило меня.

Женщина быстро пересекла гостиную и стала подниматься по лестнице, её шаги были полны решимости, но в то же время в них чувствовалась некая растерянность. Я смотрела ей вслед, не понимая, что происходит. Почему они с папой так странно себя ведут?

– Ты что, отчитал её за что-то? – озвучила я свои предположения, надеясь на прояснение ситуации. Папа сжал челюсть, его лицо стало каменным, он дернул галстук и стянул его с шеи, бросив на комод с явным раздражением.

– Когда это я отчитывал персонал? – прорычал он грозно.

Я услышала, как тетя Аня оступилась на лестнице, но затем ускорила шаги и исчезла из виду на втором этаже. Мне стало неловко от того, что женщина могла услышать наш разговор. Я всегда считала Нату и тётю Аню частью нашей семьи. Они появились в нашем доме, когда мне было восемь лет и обе стали мне дороги. Папа всегда относился к ним с уважением и учтивостью. Не многие согласились бы взять на работу женщину с ребенком, но папа тогда проявил человечность: он понимал положение тёти Ани, которая искала не только работу, но и крышу над головой. Так они стали жить с нами.

Отец никогда не повышал голос на тех, кто работал в нашем доме; для этого была бабушка. Если кто-то и высказывал недовольство, то это была она.

– Пап, зачем ты так? Разве она персонал? – не унималась я, следуя за ним в столовую. Мы сели за накрытый стол, и я взялась наливать в его чашку чай.

Может быть, тетя Аня просто заработалась? Когда мы с Натой говорили в последний раз о её маме, подруга выразила обеспокоенность тем, что женщина всё время работает и подруга не может

уговорить её взять отпуск для совместного отдыха. Она даже мечтала о том, чтобы мама наладила личную жизнь – а как это сделать, если ты постоянно на работе?

– Между вами что-то произошло? – осторожно спросила я папу, усевшись справа от него. Мне казалось странным их поведение: они всегда были учтивы в общении, а сейчас едва взглянули друг на друга.

– Ради всего святого, Иллан! – прорычал папа. – Что между нами может произойти?

– Чего ты злишься, пап? Я просто спросила. Вы оба не в духе. Может быть, дашь ей что-то вроде отпуска? Она же никогда его не брала! Ната хочет, чтобы они поехали вместе отдохнуть куда-нибудь. Мне кажется, это отличная идея! Отдых ей точно пойдет на пользу… может даже закрутит курортный роман и…

Папа метнул на меня такой взгляд, что я невольно осеклась.

– Если ей нужен отпуск, пусть поговорит с твоей бабушкой,– произнес он холодно и отстраненно давая понять, что не желает обсуждать эту тему.

– О чём это нужно поговорить со мной? – раздался её голос, и она заняла стул напротив меня.

– Ни о чём, бабушка, – поспешно ответила я, решив сначала узнать мнение тёти Ани. – Как ты сегодня себя чувствуешь?

– Неважно, – поджав губы, ответила она.

С тех пор как они вернулись с похорон, бабушка постоянно страдала от головных болей и слабости, проводя много времени в своей комнате. Но, несмотря на своё состояние, она не изменила своим привычкам: пришла на завтрак очень собранной и элегантной. На лице был лёгкий дневной макияж, а седые волосы, словно серебряная нить, были собраны в аккуратный пучок. Строгое тёмное платье подчеркивало её статную фигуру.

Я же выглядела как бомж с помойки: единственное, что я успела сделать – умыться и почистить зубы. Я всё ещё была в пижаме, потому что собиралась вернуться в кровать и забраться под одеяло, чтобы проспать до обеда. Если бы не бабушкино правило завтракать всей семьёй, я бы вообще не вылезала из постели.

– Запишу тебя на приём к доктору. Хватит уже пичкать себя таблетками, нужно выяснить причину твоих затяжных мигреней.

Бабушка согласно кивнула, давая тем самым своё «добро». На самом деле она была очень упрямой: не любила клиники и врачей и обращалась к ним только в крайнем случае.

Конец ознакомительного фрагмента.