Запретное

Маилз Эми

– Нет. Не нормально. Большинство вампиров просто истощают свою жертву и отпускают. Им не нравится гласность. Они не хотят, чтобы мир узнал о их существовании.

Габриэль подался вперед, чувствуя, что он что-то упустил. Внезапно его озарило.

– Роуз кусала когда-нибудь нормальным способом, как вампир? Кто-либо когда-либо видел ее укус на человеке?

Николаю опять стало неловко.

– Я ничего об этом не знаю.

– Значит, ты просто предполагаешь, что она - вампир,- Габриэль усмехнулся, уверенный, что он был близок к оправданию своей любимой Розалин.

– Я не знаю,

Габриэль. Это кажется мне довольно ужасным,- мягко произнесла Сэйди, ее глаза, были округлены от страха.

– Только не ты,- простонал Габриэль.
– Так теперь ты думаешь, что она - кровосос?

Сейди пожала плечами.

– Я уже не знаю, что думать. Единственная вещь, которую мы действительно знаем, состоит в том, что семья Роуз опасна, и мы сейчас направляемся прямо к ним.

Тяжелая тишина опустилась и заполонила то малое пространство, в котором они находились. Никто не посмел выразить словами их страхи. Даже если Роуз и не была вампиром, ее семья и биологический отец Габриэля, очевидно участвовали в садистских массовых убийствах. Габриэль не мог не задаться вопросом, во что они ввязались.

– Мой дядя знает что делать,- произнес наконец Николай, нарушая тишину.

Габриэль поглядел потрясенным, когда они въехали в высокие кованые ворота. За его пределами, вниз вела извилистая дорожка, там стоял большой камень покрытый плющом. Габриэль вздрогнул.

– Мы уже на месте?
– Он не был уверен, что он был вполне готов встретиться лицом к лицу с тем, что лежало за его пределами.

– Время летит, когда ты боишься до смерти,- мрачно пробормотал Уильям.

Николай поговорил с человеком, охраняющим вход, высунув голову из лимузина, ворота тихо застонали, открываясь. Этот звук зловещим эхом отозвался в теле Габриэля. Шины хрустели по гравию, когда они тихо въехали на дорожку.

Габриэль испытывал желание высунуться и закричать на водителя, чтобы тот поторапливался, но другая часть его боялась выйти из безопасного автомобиля. Как только лимузин полностью остановился, водитель вышел. Он был огромен с широкой грудной клеткой и коротко остриженными волосами. Зубчатый шрам пересекал его лицо до самого горла, исчезая в черной униформе.

– Хорошо, все не так жутко,- пробормотала Сейди, поскольку Николай появился, останавливаясь и протягивая ей руку.

Габриэль должен был согласиться. Он попытался не пялиться на шрам человека как на превращенную жаровню и быстро пошел, останавливаясь у огромной двери.

– Кто живет здесь? Великаны? – слабо пошутил Уильям, отклоняясь назад, чтобы посмотреть на верх двери, которая на пятнадцать футов возвышалась над ними.

– Это простой выпендреж,- захихикал Николай, хватаясь почти невидимую ручку двери. Нормальная по размеру дверь открылась внутрь, ведущая в темный зал.

– Я не могу представить, что ты живешь здесь, - задохнулась Сейди, бессознательно цепляясь за Николая. Он улыбнулся ей, сжимая ее руку.

– Довольно угнетающе, да?

– Без шуток,- пробормотал Уильям, идя рядом с сестрой.

Габриэль шел в конце, почти не находя себе места, когда дверь хлопнулась позади него без всякой видимой причины.

– Хорошо, вот теперь стало жутко!

Шаги отдавались эхом по залу. Николай

шел твердо, отпуская Сейди и вставая по стойке смирно, как если бы он был солдатом в армии.

– Дядя,- он поклонился низко, когда внушительная фигура появилась из теней.

Человек был высок, хотя не такой высокий, как их водитель. Его лицо было живописным, все в царапинах, которые, как предположил Габриэль, могли быть от когтей. Его темные волосы были гладко зачесаны назад, а на подбородке красовалась аккуратная козлиная бородка. Под тяжелым плащом он был одет в обтягивающую черную униформу, такую же как у шофера. Человек шел с жесткой уверенностью.

– Николай. Ты вернулся так скоро,- сказал человек, его глубокий голос, отозвался эхом в огромном зале. В нем не было ни малейшей радости от встречи с племянником.

– Да, дядя. Она вернулась, как я уже сообщил вам.

Габриэль бросил взгляд на Николая. Было настолько необычно слышать такой сильный голос из уст тормозного мальчика, которого он знал и не любил еще пару месяцев. Преобразование было теперь на лицо. Николай больше не был парнем, которого он знал.

– Ты привез гостей.- Это заявление было с оттенком гнева.

– Да дядя. Они....друзья.

Дядя Николая посмотрел на каждого из них , нюхая воздух. Его глаза-бусинки сверлили Габриэля. Человек зашипел, отступая. Одновременно, два охранника выступили из-за высоких мраморных столбов по обе стороны комнаты, оружием нацелившись в сердце Габриэля.

– Ты привез его сюда?

Габриэль осторожно поглядел на Сейди и Уильяма, уверенный, что они только что сделали большую ошибку.

– Он приехал в поисках Розалин, дядя.
– Николай шагнул вперед, понизив голос настолько, что Габриэль едва мог разобрать его слова.
– Он не знает пророчества.
– Габриэлю не понравился внезапный огонь в глазах человека, который разглядывал Габриэля с откровенным интересом. Дядя Николая не ослабил свою позицию, он заговорил так, будто Николай не сказал ему ни слова.

– Ты знаешь, кто она?
– усомнился он. Габриэль покачал головой.

– Я знаю то, что вы думаете, кто она.

Николай уставился на Габриэля в изумлении. Никогда, даже через миллион лет он не смог бы говорить так смело с его дядей. Но с другой стороны Габриэль не знал то, на что его дядя был способен. Пожилой человек погладил козлиную бородку, уставившись на Габриэля с намеком восхищения.

– И все же ты приехал?

– Да сэр,- Габриэль кивнул.
– Я люблю ее.

Дядя Николая разразился смехом. Сейди ощетинилась, раздраженная грубым человеком.

– Вы не можете указывать кого ему любить, - сказала она. Смех человека прекратился, когда он поглядел на Сейди словно впервые.

– Весьма мужественно,- пробормотал он, отмечая, как его племянник напрягся.
– Вижу, почему она тебе нравится.
– Сейди покраснела, но взгляд не отвела.
– Ты права моя дорогая. Когда дело доходит до вампиров, у Габриэля нет ни единого шанса. Он будет любить ее до того самого дня, пока она не выпьет его досуха.

Габриэль не был уверен, сказал ли он эти слова, чтобы испугать их или потому что он был уверен в сказанном. Так или иначе это произвело впечатление на всех в комнате.