Запретные мечты [Очарование золота]
Шрифт:
Когда он толкнул ее, пытаясь повалить на пол, она нащупала ручку сковородки. Схватив ее обеими руками, Сирена выдернула сковороду из коробки и замахнулась, чтобы ударить старейшину по голове. Выругавшись, он дернул ее за руку и вырвал сковородку, а потом одной рукой обхватил Сирену за талию, другой же принялся расстегивать пояс своих брюк.
Позвать на помощь? Однако она бы просто не успела воспользоваться ничьей помощью. А потом Гриер навалился на нее с такой тяжестью, что у нее, наверное, не хватило бы сил закричать. Кроме того, женский
Старейшина опять толкнул Сирену, и тут она нащупала какой-то предмет с деревянной ручкой.
Для ножа ее оружие было слишком легким. Ей попалась вилка с тремя зубьями. Недолго думая, Сирена, собрав все оставшиеся силы, вонзила острые металлические зубья в сдавившую ее руку.
Почувствовав, как хватка сразу ослабла, она судорожно выдохнула и отскочила в сторону, хотя старейшина при этом все же успел ударить ее по бедру. В ответ она почти бессознательно ткнула вилкой ему в грудь. Он застонал и попытался схватить ее за руку, но она отпрянула от него, встала на колени и стала выбираться из повозки.
Сирене уже удалось выпростать наружу одну ногу, когда Гриер схватил ее за плечи. Стиснув зубы, она рванулась вперед, уцепившись за парусиновый полог, чтобы не упасть. Но он не дал ей уйти, крепко сжав руку.
Старейшина запутался в спущенных штанах и, споткнувшись, упал.
Их полуобнаженные тела сплелись в клубок, когда они вывалились из повозки и некоторое время лежали на земле, оглушенные.
Ночную тишину прорезал пронзительный вопль, истеричный крик, исполненный бессознательного страха, смешанного с яростью. Услышав его, Сирена обернулась и увидела Беатрису, стоявшую неподалеку. Вцепившись одной рукой во фланелевый капот, а в другой держа фонарь, она смотрела на их нагие окровавленные тела. Это она так исступленно кричала. Ее голос стал постепенно затихать, переходя в беспокойное бормотание.
Свет от фонаря падал на землю, отбрасывая желто-оранжевые тени на повозки, из которых выскакивали мужчины.
Сирена почувствовала невыносимую тяжесть в груди. Она попыталась освободиться от лежащего на ней человека. Старейшина глубоко вздохнул и встал на колено. Он посмотрел вокруг, затем, неожиданно осознав, что произошло, вздрогнул. В его глазах появилась злоба, он обернулся к Беатрисе.
— Замолчи, женщина, — сказал Гриер, пытаясь подняться, — подай мне брюки.
Позади него Сирена дрожащими руками подбирала обрывки ночной рубашки, по-прежнему сжимая в руке вилку. Увидев приближающихся людей, она бросилась было к повозке, чтобы чем-нибудь прикрыться.
— Нет, останься, — сказал старейшина. Он крепко держал ее, пытаясь одной рукой натянуть кальсоны.
— Пусти меня, — взмолилась Сирена. Она попробовала разжать сжимавшие ее тело пальцы, но ей это не удалось. Старейшина, казалось, с каждой минутой становился все сильнее. Его взгляд сделался почти безумным.
— В чем дело, брат Гриер? Что здесь происходит? — Говоривший, как и все другие столпившиеся
— Распутство, вот что это такое, — спокойно ответил старейшина. — Эта женщина притворилась больной и позвала меня поддержать ее в недуге. Когда я вошел, она бросилась ко мне, срывая одежду. Я приказал ей прикрыться, но она отказалась.
— Нет, — прошептала Сирена. От ужаса и страха ее голос сделался тише ветра. — Это неправда.
Пальцы старейшины до боли сжали ей руку.
— Это правда. Она предложила мне себя за деньги, а когда я с презрением отверг ее домогательства, она так разозлилась, что набросилась на меня.
— С вилкой? — послышался полный удивления голос, когда он показал рану на груди.
— Если бы ей попалось что-нибудь другое, она бы меня убила.
Сирена в отчаянии поводила головой из стороны в сторону, собираясь что-то сказать, но в эту минуту из тени выступила Беатриса. Она прижимала к груди шерстяные брюки мужа, лицо ее подергивалось от злости.
— Шлюха, — прошипела она, — предложить такое порядочному мужчине. Иезавель!
Смерив Сирену презрительным взглядом, она протянула брюки мужу.
Переминаясь с ноги на ногу, один из мужчин проговорил:
— Такой поступок не должен остаться безнаказанным, даже если она не принадлежит к нашей общине. Она может оказаться опасной для нас.
Беатриса, то ли намеренно, то ли случайно, встала перед Сиреной, закрывая ее от взглядов мужчин. Девушка наверняка бы отблагодарила ее за это, если бы та не вцепилась ей в плечи, удерживая ее, пока муж одевался.
— Она под моей защитой, — сказал старейшина, натягивая помочи. — Я обещаю вам, что она будет наказана, пока не смирит свой дух. Я сам займусь ею.
Беатриса выпрямилась и вскинула подбородок.
— Ты? Мой муж? Пусть лучше ее накажут по закону. Ты слишком порядочный, слишком благородный, чтобы помогать ей.
Старейшина бросил на жену строгий взгляд.
— Я за нее отвечаю. Я в ответе за ее грехи.
— Если это так, — медленно проговорила Беатриса, — тогда наказать нужно тебя. Нет, пусть лучше ее накажет община. Это дело каждого из нас. Если она снова так поступит, от этого можем пострадать мы все.
— Замолчи, женщина! — крикнул старейшина, но было уже поздно.
— Да, — подхватил кто-то, — она уже обманула тебя, заманив к себе ночью. Она может обмануть тебя опять, если ты возьмешься за это один.
Сирена понимала, что у нее мало надежд, и все же крикнула:
— Все случилось совсем не так. Он лжет! Вы должны мне поверить.
Мужчины взглянули на нее и тут же отвернулись.
— Нам надо специально собраться и обсудить ее преступление, — сказал один из них.
— Преступление?! Я не совершала преступления!
С таким же успехом она могла бы и промолчать. Ее слова остались без внимания.