Запретные мечты
Шрифт:
– Потому, – ответил он, подчеркивая каждое слово, – что я не нахожу в этом какого-либо смысла. Сирена глубоко вздохнула.
– Ты ведь хотел поговорить о гибели Натана, правда?
– Не совсем.
– Я… я не знаю, чего ты от меня ждешь. Ты был в шахте тогда, в тот день, я знаю, что был.
– Я этого и не отрицаю. Но мне так и не удалось увидеться с Натаном с глазу на глаз. Он слишком увлекся своим подъемником и не хотел разговаривать ни о чем другом. Кроме того, рядом находилось много людей. Он сказал, что поедет в контору, как только закончатся
Еще одна ветка полетела в огонь. Вард по-прежнему не оборачивался. Сирена нахмурилась.
– Ты думаешь, я поверю тебе после того, как ты обещал… что проследишь за тем, чтобы Натан освободил меня? Кроме того, меня беспокоит еще одна вещь, – продолжала она. – Мне кажется странным, что несколько лет назад в Натчезе при похожих обстоятельствах погиб твой друг, а ты сбежал с его женой. Тебя не удивляет это совпадение?
Вард поднялся, взял с камина коробок и поднес зажженную спичку к куче сосновых веток. Отблески огня заиграли на его бронзовом теле. Только тогда он заговорил.
– Должен признать, у тебя есть причины подозревать меня.
– И это все, что ты можешь сказать?
Он поднялся на ноги и медленно повернулся к ней лицом.
– Я уже рассказал тебе, как все произошло. Что еще я могу добавить?
– Не знаю, – ответила Сирена, слегка испугавшись, – что-нибудь такое, чтобы я поверила тебе.
– Если бы я знал, что ты хочешь услышать, я бы сказал тебе это, – ответил он, окинув взглядом ее лицо и рассыпавшиеся по плечам волосы. – Похоже, тебе придется поверить мне просто так.
Сирена не сводила с Варда серо-голубых глаз. Вера. Доверие. Об этом напоминала она ему, когда они разговаривали о полном обладании друг другом, которое бывает созвучно любви.
Ей на память пришел и другой случай. Однажды она уже ошиблась. Неожиданно у нее вырвалось:
– Натан рассказал, что ты отказался от взятки, от денег, которые он предлагал, чтобы ты освободил ему дорогу. Ты не взял их ни тогда, ни этим летом.
Вард сразу напрягся.
– Значит, я его должник.
– Но ведь было и другое, – продолжала она, не обращая на это внимания, – я прекрасно помню, как ты угрожал выдать меня шерифу, если я не стану исполнять твои желания. Скажи, как я могу верить человеку, заключившему со мной такую сделку?
Он, казалось, колебался, не знал, что сказать в ответ. Прошла минута, на лице Варца появилось какое-то странное выражение облегчения. Он умиротворенно пожал плечами.
– Я попал в безвыходное положение.
Прежде чем Сирена успела что-то сказать, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Энсон. Она бросила ошеломленный взгляд на Сирену, лежавшую на постели с обнаженными плечами, на Варда, стоявшего полуодетым у камина, на одежду, разбросанную по всему полу.
– Я не поверила своим ушам, когда Доркас мне это сказала, – заявила экономка, – мне показалось, она просто ошиблась. Но я, как видно, оказалась не права.
Вард сделал недовольное лицо.
– Насколько
– Вот именно, – ответила миссис Энсон с вызовом, – я работала у мистера Бенедикта дбсять лет и занималась его домом последние три года. Он был замечательным, добрейшим человеком, самым щедрым и заботливым из всех, кого я только знала, и я возмущена тем, что его дом теперь оскверняют.
– Надеюсь, миссис Энсон, вы еще не успели забыть, что он мертв?
– О чем вы говорите? Как можно об этом забыть, если его только вчера похоронили? Я не понимаю, как его вдова, женщина, которую он любил, приводит в дом любовника, когда тело ее мужа еще не успело остыть?
– Женщина, о которой вы говорите, – спокойно заметил Вард, – теперь ваша хозяйка.
– Может быть, но я считаю своим долгом напомнить ей о правилах приличия!
– Даже если это может стоить вам места?
Экономка перевела взгляд на Сирену, потом снова посмотрела на Варда.
– Кто вы такой, чтобы вмешиваться в такие дела, и по какому праву вы мне угрожаете? – спросила она уже с меньшей уверенностью.
– Иногда, – сказал Вард, прищурив глаза, – одной угрозы бывает вполне достаточно.
Прежде чем вмешаться, Сирена бросила на Варда быстрый взгляд.
– Если вы помните, миссис Энсон, мистер Данбар является попечителем наследства моего сына и поэтому принимает участие в ведении хозяйства на равных со мной правах.
Лицо экономки вспыхнуло, она, судя по всему, совсем забыла об этом. Но тем не менее она презрительно фыркнула в ответ.
– Ваша преданность мистеру Бенедикту достойна восхищения, – продолжала Сирена, – но, как заметил мистер Данбар, вы больше не работаете у него. Мне будет очень неприятно и нелегко отпускать вас, но, если вам здесь больше не нравится, мне, наверное, придется это сделать.
– Можете не утруждаться понапрасну, – ответила миссис Энсон, напустив на себя важный вид. – Благодаря бедному мистеру Бенедикту мне больше незачем ломать здесь спину. Можете считать, что я уволилась. Ваши рекомендации мне не нужны. К вечеру вы уже не увидите в доме ни меня, ни моей дочери.
Позади нее послышался грохот. Доркас стояла в коридоре перед открытой дверью, кофейный сервиз голубого делфтского фаянса лежал разбитый у нее под ногами.
Тень раздражения пробежала по лицу миссис Энсон, но она, не изменив торжественной позы, повернулась к дочери и величественно перешагнула через осколки.
– Идем, Доркас, – сказала она, взяв за руку побледневшую девочку, и повела ее к лестнице.
Вард с горечью посмотрел на Сирену.
– Жаль, что столько кофе пропало.
– Я полагаю, ты понимаешь, что лишился еще и завтрака? – добавила Сирена, поднимаясь с постели.
– А я не голоден, – ответил он, любуясь ее обнаженным телом.
– И ленча тоже.
– Ты когда-то предлагала готовить для меня.
– Я говорила это до того, как мне досталась кухня, похожая на римские катакомбы.