Запретные наслаждения
Шрифт:
– Правда? Что ты делала вчера?
Эмили рассказала обо всех событиях, включая и встречу с Реджем и Джиллиан Брекнок, и выходку Саванны.
– Могу сказать, что эта Джиллиан – настоящая стерва! Не находишь, что ее биография вполне укладывается в книгу? Родилась в ливерпульских трущобах, когтями и зубами пробивает путь на сцену и в киностудии, а позже становится госпожой для богатых мазохистов.
– Возможно, – хмыкнул он. – Я залезу в «Гугл», посмотрю, что там о ней есть и стоит ли игра свеч. Возможно, придется вылететь
Эмили боднула его головой в плечо:
– Злодей! Если так уж напрашиваешься на порку, буду счастлива взять в руки розгу!
– Неужели ты отважишься на такое? – рассмеялся Мик. – Или мечтаешь сделать меня своим секс-рабом с кожаным ошейником и поводком?
Неожиданно Эмили вспомнила бордель, сэра Уильяма и почувствовала, как стало горячо щекам.
– Нет, – пробормотала она. – Думаю, что покорю тебя, не прибегая к столь отчаянным мерам.
Господи! Неужели только три ночи назад она и Сава были хорошенькими проститутками, мисс Молли и мисс Полли? Саванна обязательно вставит историю той ночи в одну из своих книг!
Эмили не удержалась и хихикнула, уткнувшись ему в плечо.
Он повернул ее к себе, поцеловал… один поцелуй сменялся другим, а Мик нежно укачивал ее в объятиях. О, как она истосковалась по нему! И хочет, чтобы он был рядом каждую ночь!
Конечно, сейчас, когда в воздухе разливался аромат печеного картофеля, о романтике следует забыть, но последнее время мысли о жизни под одной крышей с Майклом Девлином не давали ей покоя. Почему он ни разу не признался ей в любви? Рина убеждена, что Мик ее любит, да и сама Эмили это чувствует.
Но все же Рина слишком увлекается «мыльными операми» и сентиментальными романами. А интуиция может подвести Эмили.
Она не хотела портить добрые отношения со своим редактором и получить взамен двадцатилетнюю дурочку, с энтузиазмом коверкающую выстраданные ею строки. Теперь она начинала понимать, почему подобные отношения считаются недопустимыми.
Эмили отстранилась и встала.
– Картофель почти готов. Сейчас поджарю отбивные. Не возражаешь, если поедим здесь, перед огнем?
– Конечно, нет. А что делать мне?
– Принеси салат.
Когда отбивные были готовы, Эмили выключила духовку и поставила в нее яблочный пудинг. Пусть немного согреется.
Вместе они отнесли еду и вино в комнату и поужинали под пение Фрэнка Синатры.
Огонь тихо потрескивал в камине, и атмосфера была очень уютной.
После ужина они включили DVD и стали смотреть «Касабланку». Эмили прослезилась, когда Богарт отпустил Ингрид Бергман к возлюбленному. Девлин хмыкнул, когда Богарт и Клод Рейнс, игравший французского полицейского инспектора, уходят в туман, замышляя собственную войну против нацистов.
– Пора спать, – решила наконец Эмили и, потягиваясь, встала. – Если хочешь успеть на работу вовремя,
– Насколько рано? – спросил он.
– Нужно выехать не позже семи. Впрочем, тебе совершенно не обязательно быть на месте ровно в десять. Пойду приму ванну, прежде чем лечь.
– Можно я с тобой? – прошептал он, проводя пальцем по ее носу. – Тогда мне не придется принимать душ утром.
– Придется, – с улыбкой возразила она, – но ты можешь присоединиться ко мне.
Когда они оказались в ванне, наполненной мыльными пузырьками, он стал энергично тереть ей спину большой губкой. Потом они лежали в воде, и он, сжимая ее груди, бормотал на ухо непристойные предложения и целовал шею, отчего-то пахнувшую сиренью. Девлин подозрительно принюхался. От него тоже пахло сиренью!
Майкл рассмеялся.
– Ты надушила воду?
– Средство для ванн всегда чем-то надушено, – сухо сообщила она и неожиданно ощутила, что сидит на чем-то твердом.
Глубоко вздохнув, Эмили повернулась лицом к нему. Ее руки скользнули по его гладкой груди и легли на широкие плечи.
– Мне нравится, когда ты благоухаешь, как цветок, – объявила она, целуя его.
– Правда? – тихо спросил он, сжав ладонями ее талию.
– Это прибавляет тебе обаяния, – пробормотала она и тут же вскрикнула: – О да, Мик! Да!
Он поднял ее, насадил на свою плоть и подался вперед, прижав ее к краю большой овальной ванны. Она сцепила ноги на его талии.
Он входил в нее медленно, нарочито лениво, пока ее глаза не закрылись. Она стонала от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину. И когда первые волны разрядки накрыли Эмили, Мик отстранился.
– Хочу, чтобы осталось что-то для постели, – объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
Они встали, вытирая друг друга толстыми полотенцами. Его плоть по-прежнему гордо стояла, чуть покачиваясь, и Эмили едва не ослабела от предвкушения: так сильно хотела вновь почувствовать его в себе. Что это с ней творится? Неужели она превращается в одну из тех нимфоманок, которых вечно рекламирует скандальная хроника?
Мик не спросил, хочет ли она идти в его комнату. Просто подвел ее к своей кровати, и они легли.
Он поцеловал ее, и Эмили, счастливо вздохнув, ответила поцелуем. Она наслаждалась каждым прикосновением его губ. Его язык, поддразнивая, обводил ее губы, прежде чем скользнуть в рот. Их языки затеяли шутливую игру, а ее руки ласкали его стройное упругое тело. Его пальцы скользнули по ее груди, и вскоре язык уже лизал ее соски, время от времени окунаясь в ложбинку между грудями. Его темная голова легла на нежный холмик. Она тихо ахнула, когда он стал сосать ее сосок. Сильная рука стала играть с рыжеватыми завитками. Пальцы уверенно проникли внутрь и нашли узелок плоти, уже набухший от возбуждения. Он ласкал ее, пока она не стала извиваться, истекая влагой. Только тогда он мощно вонзился в нее.