Запретные желания
Шрифт:
Да!
Не отдавая отчета собственным действиям и руководствуясь голыми инстинктами, девушка столь сильно цеплялась за шею, плечи и спину Паслера, что мутнел рассудок. Дышала, и то через раз.
– Ты как, малышка? – уткнувшись носом в ее волосы, поинтересовался он, спустя некоторое время. Неопределенно хмыкнув, Катя озвучила свои мысли:
– Мне грустно…
– Хм…
– И очень-очень стыдно…
Казалось бы, банальная фраза. Но, восприняв ее как-то по-своему, Эдгар напрягся.
И напрягся конкретно, если судить по вмиг окаменевшим мышцам.
– Почему?
Тихо. Вкрадчиво. С затаенной тревогой в голосе.
– Потому что, ты своего добился! – прошипела, начиная злиться на весь белый свет.
– Как бы я не сопротивлялась…
– О! Так ты сопротивлялась?
Откуда? Откуда в его голосе столько сарказма?
– Да!
– Надо же, не заметил!
Катя отшатнулась, точно от хорошего увесистого удара.
Во рту стало горько, и сухо до ужаса. А в венах кипятком забурлила кровь.
Резко вывернувшись из объятий мужчины, она вскочила на ноги.
Глаза жгло, будто в них щедрую гость песка сыпанули.
Но, Кортикова упрямо (до отрезвляющей боли) прикусила щеку изнутри, заверяя себя, что скорее удавится, чем разревется перед ним еще раз.
– Разве я не просила остановиться? – рявкнула на эмоциях, с трудом осознавая, как сильно дрожит голос. – Разве не говорила тебе «нет»?
Эдгар молниеносно поднялся следом. От его взбешенного взгляда, брошенного на ее скромную персону, вполне реально было покрыться коркой льда.
Слишком уж суровым и холодным выглядел сейчас Варин брат, нависая над ней многотонной каменной глыбой.
– Давай-ка проясним кое-что, девочка! – начал тоном, не предвещающим ничего хорошего. – В силу своего опыта и возраста, я в состоянии отличить «нет = ни в коем случае», от «нет = хочу, но боюсь», как бы сильно ты не пыталась это скрыть! И знаешь, «нет» в контексте «не тронь», я слышал от тебя лишь единожды! Когда спутал с проституткой! Вот тогда твое «нет» было настоящим «нет». Все остальное время ты хотела меня не меньше. Просто, слишком жадно цеплялась за условности, никому не нужные принципы и чужое мнение, которое нормальным людям на х*й не упало! Тебе нечего стыдиться! Прекращай драматизировать!
О! Это было больно.
Он не понимал, как ей тяжело далось подобное решение.
Даже не пытался!
И пусть в глубине души Катя осознавала всю справедливость его слов, соглашаясь с каждым из пунктов, удержаться от ответного выпада оказалась не в состоянии:
– Как ты сказал? Нечего стыдиться? Да, неужели? По твоей милости я стала той, кем становиться не собиралась! Даже в страшном сне не планировала…
– Любопытно! – шагнув вперед, фактически придвинувшись вплотную, заговорчески зашептал Паслер.
– И кем же ты стала, после того, как я тебя вылизал? После того, как кончила мне в рот прямо на этом ковре?
Его любовницей.
Его шл*хой.
Его собственностью.
Наверное…
Катя не произнесла этого вслух. Духу не хватило.
Однако Эдгару не требовалось словесное подтверждение.
Он прочел все по ее глазам. И страшно взбесился, словно его коробило, что она вешает на себя подобные ярлыки. Мужчина поменялся в лице за считанные секунды.
Попятился назад, предусмотрительно отступая на пару шагов, и кулаки стиснул, что было мочи. Довольно сильно, судя по всему, раз побелели костяшки его пальцев.
А затем, тяжело дыша, яростно выплюнул:
– Ушла отсюда!
Ослышалась, или он, правда, ее выгоняет?
От растерянности, весь словарный запас канул в небытие:
– Чт-то?
– Ушла. Отсюда. Живо.
– Повторил по слогам Паслер.
– Пока не придушил!
Похоже, состояние аффекта выглядит именно так.
Не чувствуя земли под ногами, и ощущая себя самой настоящей тряпичной куклой – сломанной, обессиленной и бесхребетной - Катя неуверенной поступью двинулась к выходу. У самой двери он ее остановил громким окликом:
– Посмотри на меня!
Выполнять его просьбу девушка не спешила. Вцепилась в дверную ручку мертвой хваткой, и, не оборачиваясь, уточнила:
– Зачем?
– Хочу убедиться!
– В чем?
– Тебя это не касается!
Сердце едва насквозь не протаранило грудную клетку, нещадно трепыхаясь за ребрами. Катю уже нешуточно потряхивало. Она с большим трудом сдерживала эмоции. Жадно хватая воздух ртом, прислонилась лбом к прохладному дверному полотну, в надежде хоть немного остудить свой мозг.
Не помогло, ведь в следующий миг девушка озлобленно огрызнулась:
– Раз так, убеждайся, разглядывая мою спину!
Подведя итог беседы, Катерина бесшумно проскользнула в коридор, и плотно прикрыла за собой дверь. Хотелось кричать. Громко. Истошно. На грани разрыва голосовых связок. Дьявол! Что происходит? Он отстал! Разочаровался в ней, и отстал! Радоваться же должна, разве не этого добивалась? Но, нет! Одно лишь…опустошение.
Погруженная в свои мысли, выпав на время из реальности, девушка и не заметила, как оказалась у Вариной спальни. Даже на уровне подсознания, она стремилась к человеку, способному ее поддержать в трудную минуту. Только вот, на этот раз поддержка была нужна самой Варваре. Подруга, облачившись в одно лишь банное полотенце, носилась по комнате, подобно пресловутому электровенику.
Завидев Катю, всплеснула руками:
– Ну, наконец-то! Тебя где черти носили?
Открыв рот, чтобы рассказать все, как на духу, Кортикова словно со стороны услышала свой голос:
– Эдгар…вчера…показал мне вашу библиотеку, и разрешил пользоваться книгами. Прости, я…зачиталась.
– М-м-м, ясно! Кстати, - девушка внимательно вглядывалась в ее лицо, наблюдая за реакцией, - он вернулся!
– Да, я знаю, - отозвалась как можно равнодушнее, - видела во дворе его машину.
– Глазастая моя, - беззлобно рассмеялась Варя, выуживая из шкафа и протягивая Кате легкое платье А-силуэта, ментоловое, с черным ремешком на поясе, - одевай, скорее! Пора спускаться к ужину.