Запретный храм

Вудхед Патрик

— Больше нет, больше нет, — прокричал он, складывая руки в традиционном непальском приветствии. — Намаете!

Такси отъехало, вливаясь в общий поток транспорта, и дети, тоже сложив ладони, принялись кричать в ответ «Намасте!», но наконец их крики перестали быть слышны за стреляющим выхлопом машины.

— Хороший способ начать беспорядки, — сказал Лука, кинув через плечо взгляд на друга.

— Я знаю, но этим чертенятам ведь нужно есть?

Наступила пауза, они оба смотрели в окна. Когда они проехали под множеством уличных перетяжек и свернули в район Тамель с его узенькими, переполненными

улицами, Лука вернулся мыслями к Сонаму, спрашивая себя, правильно ли поступил. Если Катманду на чем и держался, так это на слухах и взятках. Проблема в том, что одно переводило в другое.

— С разрешениями все в порядке? — спросил Билл, просовывая голову между передними сиденьями.

— Не о чем беспокоиться, — ответил Лука с жизнеутверждающей улыбкой. — Возьмем их позднее в отеле.

— Отлично. Значит, вообще никаких проблем?

— Как я и говорил — все улажено.

Лука наклонился и принялся шарить в небольшой кожаной сумке у себя в ногах. Он вытащил свернутую свитком ксерокопию, чуть истрепавшуюся на краях. Вполоборота он протянул бумагу Биллу так, что она частично раскрылась, и Билл увидел в углу тщательно выписанную гору в форме пирамиды.

— Давай-ка по пивку у Сэма. Ты должен узнать про эту гору еще кое-что.

ГЛАВА 17

Согласно легенде, под землей Тибета лежит великанша-людоед, удерживаемая в заложниках хитроумным расположением священных зданий. Как в истории про Гулливера и его тюремщиков-лилипутов, над ее гигантскими конечностями построены храмы, которые держат ее в земле и не дают уничтожить мир.

Над сердцем чудовища возвышается Джоканг — величайший из буддистских храмов.

Билл и Лука перетащили вещи в отель, приняли душ и теперь стояли, заглядывая внутрь сквозь приоткрытые золоченые двери Джоканга. В тусклом вечернем свете по храму раскатывались тихие звуки песнопения.

Остолбенев, они смотрели, как мужчины, женщины и дети, соединив руки над головами и плотно закрыв глаза, ложатся на пол и протягивают руки к Будде внутри храма. Без всякого порядка они вставали и повторяли ритуал снова и снова несколько часов подряд. Чтобы не оцарапать кожу, они привязывали к ладоням кусочки картона. От каменных стен эхом отдавался шуршащий звук, словно миллионы кузнечиков терлись друг о друга спинками.

— Поразительно, — пробормотал Билл. — Иметь такую веру.

— Да уж, — согласился Лука, наблюдая за волнующимся людским морем.

Он поднял глаза туда, где трепетали на ветру связки разноцветных молитвенных флагов. Они висели, протянутые от здания к зданию, от столба к столбу, через проулки — повсюду, где их мог найти ветер. Все флажки были испещрены буддистскими сутрами и изображениями коней ветра [9] . Считалось, что когда ткань полощется на ветру, кони уносят молитвы к небесам.

9

В тибетском буддизме кони ветра — аллегория человеческой души.

Лука насчитал пять цветов на флагах, проверил еще раз. Он знал о четырех сектах тибетского буддизма и о том, что у каждой свой цвет, но никогда не

слышал, чтобы одну из них символизировал синий. Может, синий означает секту, которая существовала прежде, а теперь отошла в тень? Или существует еще какая-то ветвь буддизма, о которой он ничего не слышал? Он покачал головой. Размах тибетской религии всегда приводил его в недоумение.

Отойдя от дверей, они влились в людской поток и обогнули храм сзади по натоптанной паломниками тропинке через Баркор [10] . Здания по обе стороны стояли высокие, ограничивая узкие улочки стенами из толстенных блоков древнего камня, по тибетской традиции побеленного. Каждый дюйм занимали уличные торговцы — яблоку негде было упасть. Продавалось все: от армейских мундиров до молитвенных барабанов из костей яка, от старинных тибетских свитков до пластмассовых столовых ножей.

10

Так называется район узких улочек и площадей вокруг храма Джоканг в Лхасе.

Продавцы стояли за крохотными лотками, прихлебывали чай на масле и молоке тибетских коров и время от времени окликали кого-нибудь из ревнителей веры. В окрестностях храма буквально не иссякал поток паломников. У всех в руках были молитвенные барабаны самых разных размеров. Верхняя половина барабана крепилась к тяжелой бусине, которая вращалась, раз за разом показывая написанные на ней священные слова. Некоторые из барабанов имели высоту около метра, и их приходилось подвешивать к поясу и постоянно подкручивать размашистыми круговыми движениями, чтобы не останавливались.

Билл и Лука проходили мимо первых лотков, когда к ним подбежало трое грязных детишек. К их ладоням все еще были привязаны картонки. Заливаясь смехом и болтая о чем-то между собой, они подошли к Луке, и один из них дернул его за руку. Лука нагнулся, улыбаясь.

— Привет, ребятки.

Один из них прошептал что-то другому, тот помедлил секунду, а потом подался вперед и легонько ущипнул светлые волосы на предплечье Луки. Он с удивлением обнаружил, что они действительно растут из кожи.

— Конечно же… у тибетцев нет волос на теле, — сказал Лука, бросая взгляд на Билла и снова поворачиваясь к стайке детишек. — Если вы, ребята, думаете, что это плохо, то посмотрите-ка сюда. — И, наклонившись, он раздвинул ворот футболки, демонстрируя поросль на груди.

Дети заверещали от ужаса и отступили, толкая друг друга. Мальчик, который первым сделал открытие, вышел вперед и показал на Луку.

— По, — сказал он и побежал к дверям храма, а следом за ним — его друзья, визжа и смеясь.

Лука и Билл недоуменно переглянулись.

— Есть предположения?

— Ни малейших, — ответил Билл, и они двинулись дальше мимо лотков.

Из-за каждого лотка им кричали: «Дешёв! Дешёв!» — и протягивали домино из костей яка, ожерелья из нефрита, церемониальные ножи.

— Так что будем делать с визами? — спросил Билл, когда они наугад подошли к одному из лотков. — Я думал, вопрос решен.

— Решен вопрос с пересечением границы, — поправил Лука, — но нам нужно еще получить разрешение на въезд в восточные районы.