Запретный мир
Шрифт:
Тем временем солнечные лучи озарили мир Цилиндра, затеяв игру в догонялки с тенями. Бел увидел, что дверь в воротах выворочена напрочь. Он подошел к ней и осторожно заглянул.
В замковом дворе тени пока еще преобладали, но уже хорошо были видны разбросанные по земле почерневшие угли. Пять минут ушло на то, чтобы обойти двор и заглянуть в дом, где вчера расположилась наследная Вессантра.
Нигде никого. В зале на втором этаже он заметил несколько сломанных стрел и меч, снаружи, между кострищами, валялись копья, пара щитов и тряпичная кукла. И все.
– Есть кто-нибудь? –
Однако ему ответили. Но не из замка и не из замкового двора. И даже не ему. И если уж на то пошло, не ответили.
Просто откуда-то из леса за стеной вдруг донесся визг. Перехватив шпагу за рукоять, Белаван выбежал со двора и загрохотал каблуками по доскам неподъемного моста.
Антон Левенгук сопоставил все факты и пришел к определенному выводу.
Надо было действовать, и немедленно.
Связавшись с начальством цирка, в котором должна была выступать труппа, Левенгук сообщил, что вечернее представление пройдет без его фокусов, и выразил надежду, что это не скажется на количестве проданных билетов. Начальство потупило глаза – оно считало, что если это и скажется на количестве проданных билетов, то в смысле его увеличения. Верно истолковав реакцию начальства, Левенгук в тихой ярости ушел.
Вскоре у вокзала появилась запряженная старой лошадью двуколка, в которой восседал Левенгук, причем по какому-то неизъяснимому стечению обстоятельств морда лошади – вытянутая и скорбная – сильно смахивала на лицо управлявшего ею фокусника. Только без выражения упрямой решительности, преобладавшей сейчас в физиономии Антона Левенгука.
Медленным шагом лошадь двинулись вдоль железнодорожного полотна прочь от города.
Мохнатый паук мелко дрожал, прижавшись к могучему узловатому стволу, а Дебора стояла над ним с зажмуренными глазами и размахивала коротким мечом. Она уже не визжала. Подбегая к ним, Бел осознал, что непосредственная опасность никому из присутствующих не угрожает, и потому притормозил, чего делать не следовало. Ритм движения его длинных ног сбился, и они тут же запутались в высокой траве.
– Привет! – гаркнул Бел, жизнерадостно грохаясь на землю.
Белобрысая замерла с поднятым мечом, открыла один глаз и покосилась на Бела. Паук, выпрямив лапы – их оказалось шесть, – задрал две под неестественным углом и принялся остервенело чесать волосатое брюхо. Деби открыла второй глаз и медленно опустила меч.
– Ты жив? – произнесла она. – Я… я рада. И всхлипнула.
– Совсем сбрендила девка, – проворчал паук и, бочком протиснувшись вдоль ствола, отскочил от нее.
Бел поднялся из травы и через мгновение вдруг с удивлением обнаружил прижавшуюся в его груди белокурую голову. Де Фей обнял Дебору за талию, растерянно рассматривая пребывавшие в живописном беспорядке белые пушистые кудряшки разной длины и степени закрученности.
– Я думала, тебя убили! – лепетала Деби в форменную куртку. – И всех убили!
– Ну… э-э… – Бел слегка хлопнул ее по спине. – Ты… это… не беспокойся.
Паук прокомментировал:
– Решила, я тебя кокнул. И как набросится! Я сейчас просто не в форме малехо, а то бы показал дурище, как
– Прекрати! – повысил голос Бел, пытаясь сообразить, надо ли попробовать отстранить от себя Деби или и так хорошо.
– Почему? – удивился паук.
– Ты… плохо выражаешься.
– Да ну, правда, что ли? Эй, паря, чего ж я такого сказал?
Между тем приглушенные лепетания прекратились, Деби отступила и, энергично протерев глаза кулаками (ее меч лежал в траве рядом со шпагой де Фея), спросила:
– Как ты спасся?
– Я просто упал в ров и потерял сознание, – разъяснил Белаван. – А очнулся уже утром.
– Ты видел кого-то из отряда наследной Вессантры?
– Нет. Там только мечи и стрелы валяются. А ты? Как ты спаслась?
Паук влез с очередным саркастическим замечанием:
– Ну, заладили, разверни да подбрось! Воркуете, как два общипанных голубка. В смысле, как голубь и голубица. Мерзко слушать.
Сверхтвердый титановый стержень в организме де Фея напомнил о себе – Бел поднял шпагу и, продемонстрировав ее членистоногому, вежливо произнес:
– Еще раз разинешь рот, то есть жвала, и скажешь что-нибудь оскорбительное – получишь этим по брюху, понял?
– Понял, чего же не понять? – Паук отскочил и присел. – Все понял, дылда очкастая. Токмо это я к тому, что вы много болбочете, а толку – шиш.
– Ты хочешь сказать, что при большом количестве слов наш диалог несет в себе не слишком большой заряд информативности, да?
– Во-во, ее самой, – подтвердил членистоногий. – Информ… этой… фигу с хреном, короче, он несет.
Бел повернулся к Деби и, поправив очки, произнес:
– В чем-то он прав. Я предлагаю рассказать все друг другу по очереди.
– Нет, – спустя пять минут произнес Белаван. – Я повторяю, если бы их всех убили, остались бы тела. Наверное, их взяли в плен.
– Точно, паря, – согласился паук. – Не было такого приказа. Старшая сказала – всех повязать и доставить к ней.
– Вот видишь. Нашему новому знакомому сейчас незачем врать.
Деби с сомнением и недоверием посмотрела на паука.
– Я не вру, точняк! – возмутился тот. – Разверни да подбрось, для чего мне врать?
Они медленно удалялись от замка, невысокие шпили которого уже давно скрылись за деревьями. Как выяснилось, истории, происшедшие с каждым, не слишком изобиловали приключениями.
Отлетев от замка на некоторое расстояние и немного снизившись, хамелеон-летун выпустил Дебору, которая упала в густую крону высокого дерева, где и застряла, не получив повреждений, а лишь оцарапавшись и потеряв кепку. Спускаться вниз ночью было страшно и небезопасно, поэтому она, то ненадолго засыпая, то просыпаясь, дождалась среди ветвей утра, а утром, очутившись на земле, немедленно наткнулась на паука.
Испытывая природную неприязнь к членистоногим – тем более таких размеров – и думая к тому же, что он и его друзья уничтожили отряд наследной Вессантры вместе с Белом, Савимур, мужчинами и детьми, она достала меч и собралась со всей решительностью искромсать паука на кусочки, во исполнение каковой программы и закатила истерику, свидетелем которой стал Белаван.