Запретный плод (Анита Блейк - 1)

Гамильтон Лорел

Кажется, она не ждала от меня возражений, и потому я не возразила.

Она протянула ко мне изящную окровавленную руку.

– Если хочешь, Винтер может тебя подержать.

Стой спокойно, а то тебя будут держать. Отличный выбор. Я стояла спокойно. И смотрела, как эти бледные пальцы скользят к моему лицу. Я вонзила ногти в ладони. Нет, я не отодвинусь. Я не шевельнусь. Ее пальцы коснулись моего лба, и я почувствовала холодную влагу крови. Она провела рукой от виска к щеке и мазнула пальцами по верхней губе. Кажется, я перестала

дышать.

– Облизни губы, - велела она.

– Нет, - ответила я.

– Какая же ты упрямая. Это Жан-Клод дал тебе такую смелость?

– О чем ты говоришь?

Глаза ее потемнели, лицо затуманилось.

– Не ломайся, Анита. Это тебе не идет.
– И вдруг ее голос стал взрослым и таким горячим, что мог ошпарить.
– Я знаю твою маленькую тайну.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - сказала я совершенно искренне. Я не понимала причины этого гнева.

– Можем, если хочешь, еще немного попритворяться.
– Вдруг она оказалась рядом с Филиппом, даже не шелохнувшись.
– Ты удивлена, Анита? Я все еще старший вампир города. У меня есть силы, которые даже не снились тебе и твоему хозяину.

Моему хозяину? Что за чушь она несет? У меня нет хозяина.

Она провела руками вдоль бока Филиппа, по ребрам. Ее рука стерла кровь, и открылась кожа гладкая и нетронутая. Николаос стояла перед ним и не доходила даже ему до ключицы. Филипп закрыл глаза. Голова ее откинулась назад, сверкнули клыки, губы раздвинулись в оскале.

– Нет!

Я шагнула вперед, но руки Винтера опустились на мои плечи. Он медленно и осторожно покачал головой. Мне не полагалось вмешиваться.

Она всадила клыки ему в бок. Все его тело напряглось, шея выгнулась, руки в цепях задергались.

– Оставь его!

Я двинула локтем в живот Винтера, он ухнул, и его пальцы впились мне в плечи так, что я чуть не заорала. Потом его руки охватили меня и прижали к груди так, что я не могла шевельнуться.

Она подняла лицо от кожи Филиппа. С подбородка капала кровь. Она облизнула губы розовым язычком.

– Забавно вышло, - сказала она голосом, на многие годы старее, чем могло быть тело.
– Я посылала Филиппа соблазнить тебя. А вышло так, что ты соблазнила его.

– Мы не любовники.

Прижатая к груди Винтера, я была до смешного беспомощной.

– Отрицание не поможет никому из вас, - сказала она.

– А что поможет?
– спросила я.

Она махнула Винтеру, и он меня отпустил. Я отошла от него так, чтобы он не мог дотянуться. При этом я стала ближе к Николаос, вряд ли улучшив свою позицию.

– Обсудим твое будущее, Анита, - сказала она.
– И будущее твоего любовника.

Я поняла, что она имеет в виду Филиппа, и не стала ее поправлять. Безымянный жестом велел мне следовать за ней. Обри придвигался поближе к Филиппу. Они останутся вдвоем. Этого нельзя допустить.

– Николаос, прошу тебя, пожалуйста!

Может быть, дело было в "пожалуйста".

Она обернулась:

– Да?

– Могу я попросить о двух вещах?

Она улыбалась, приятно удивленная мной. Приятное удивление взрослого, который услышал от ребенка новое слово. Но мне было все равно, что она обо мне подумает, лишь бы сделала, как я прошу.

– Можешь попросить, - сказала она.

– Я прошу, чтобы с нашим уходом эту комнату покинули все вампиры.
– Она смотрела на меня с улыбкой - дескать, давай дальше.
– И чтобы мне было позволено поговорить с Филиппом наедине.

Она рассмеялась высоко и резко, как ветровые колокольчики в бурю.

– Ты дерзновенна, смертная, надо отдать тебе должное. Начинаю понимать, что нашел в тебе Жан-Клод.

Примечание я пропустила мимо ушей, поскольку мне показалось, что я не понимаю его до конца.

– Пожалуйста, мне будет позволено то, о чем я прошу?

– Назови меня госпожой, и ты получишь то, чего просишь.

Я проглотила слюну, и это был громкий звук в наступившей тишине.

– Прошу тебя... госпожа.

Смотри ты, я все-таки этим словом не подавилась.

– Отлично, аниматор, просто отлично.

Ей не пришлось ничего говорить. Обри и Валентин поднялись по лестнице, и вышли в дверь. И не стали даже спорить. Это уже само по себе пугало.

– Я оставлю Бурхарда на лестнице. У него слух человеческий. Если будете говорить шепотом, он не услышит вас.

– Бурхарда?
– переспросила я.

– Да, аниматор, Бурхарда. Моего слугу-человека.

Она смотрела на меня так, будто это имело значение. Выражение моего лица ей, кажется, не понравилось. Она нахмурилась. Потом резко повернулась в вихре белых юбок. Винтер вышел за ней, как послушный стероидный щенок.

Бурхард, человек без имени, занял пост у закрытой двери. Он смотрел не на нас, а прямо перед собой. Уединение - по крайней мере, лучшее, которое могло бы быть.

Я подошла к Филиппу, который все еще на меня не смотрел. Густые каштановые волосы его были между нами как занавес.

– Что случилось, Филипп?

Голос его был сорванным шепотом - так бывает от долгого крика. Мне пришлось встать на цыпочки и чуть ли не прижаться к нему, чтобы слышать.

– "Запретный плод". Там они меня взяли.

– А Роберт не пытался их остановить?

Почему-то мне казалось это важным. Роберта я видела только раз, но почему-то возмутилась, что он не защитил Филиппа. Он оставался ответственным, когда отсутствовал Жан-Клод. И одним из предметов его ответственности был Филипп.

– У него сил не хватило.

Я потеряла равновесие, и мне пришлось упереться ладонями в его израненную грудь. И тут же отдернулась, отставив окровавленные руки.

Филипп закрыл глаза и привалился к стене. Кадык у него ходил вверх-вниз. На шее было два свежих укуса. От этих укусов он умрет от потери крови - если успеет.