Запретный плод сладок
Шрифт:
– Её сейчас нет дома. А кто вы ей?
– голос женщины был охрипшим, и в нём явно читались нотки настороженности и недоверия.
– Простите, тогда я могу поговорить с вами?
– одними губами произнёс Антон, пытаясь скрыть охвативший его с головой страх. Если, Ярославы нет ни у Кристины, ни дома, тогда, где же она?
– Вы так и не представились...
– настороженно произнесла женщина, однако всё же открыла дверь, и отступила на несколько шагов назад.
– Откуда вы знаете мою дочь?
Слегка замявшись на пороге, мужчина нерешительно вошёл внутрь,
– Я её учитель...
– прокашлявшись в ладонь, хрипло начал мужчина.
– Точнее, не только учитель.
Оперившись о стену, Мария Павловна запрокинула голову кверху, и с еле слышным всхлипом, прикрыла глаза. Чёрт, ну, конечно же, она уже знает! Городок ведь у них маленький, новости быстро распространяются...
– Ну, если вы тот о ком я думаю, то можете не затрудняться в разъяснениях. Я знаю чему вы учили мою дочь, - на губах женщины появилась измученная улыбка, а взгляд...наверное, под таким взглядом и умереть можно.
Никогда в жизни Антон ещё не чувствовал себя таким ничтожеством. О чём он думал, какое право имел портить жизнь Ярославы и её мамы? Он должен был держаться от них на расстоянии, он не имел право даже прикасаться к ней...
Заведя руки за спину, и сжав вспотевшие ладони в кулаки, мужчина уже было хотел хоть что-то ответить вжавшейся в стену женщине, но появившийся в проёме коридора Шахновский, заставил его остолбенеть.
– Ты?
– в один голос произнесли ошарашенные мужчины.
*****
– Вы, кто?
– попятившись назад к двери, несмело спросила я, чувствуя как волнение, разбежавшееся по всему телу, нарастает с новой силой.
– Руев Владимир Анатольевич, безумно рад такой долгожданной встрече, - довольно протянул мужчина, широко улыбнувшись, обнажив свои белоснежные зубы. И от одной этой улыбки мне стало ужасно не по себе.
В это мгновение распахнулась дверь за моей спиной, и уже через секунду чужие руки обвились вокруг моей талии.
– Пап, прекрати. Не видишь, она и так напугана, - уткнувшись лицом мне в волосы, довольно, как кот только что, получивший, целое ведро сметаны, пробурчал Олег.
Я задрожала, но вовсе не из-за удовольствия, а из-за какого-то непонятного мне чувства. Олег ведёт себя так, как будто нас связывают более чем близкие отношения...Всё моё тело бунтовало, и противилось этим объятиям. Они явно мало смахивали на дружеские. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его от себя, я как утопающая, хватающаяся за круг, вцепилась в обвивающие мою талию руки Олега. Хоть его близость и была мне, мягко скажем не по душе, контакт с его отцом пугал меня ещё больше. Что этим двоим вообще от меня надо?
– Ладно, чего мы в дверях-то стоим. Пойдёмте, что ли на кухню. Ты,
– впрочем, на заданный мне вопрос отец Олега не ждал ответа. Просто скосив непонятный мне взгляд на сына, он кивнул в сторону, как я поняла кухни, и неспешной походкой направился туда. Лёгонько подтолкнув меня вперёд, Олег отправился вслед за отцом, при этом продолжая приобнимать меня за талию.
Как только мы оказались на пороге большой, и дорого обставленной кухни, я более-менее начала приходить в себя, и понимать, что вообще происходит. Резко скинув с талии руки Олега, я отошла подальше от обоих мужчин, практически вжавшись в стену возле подоконника. Крепче запахнувшись в простыню, я уставилась на Олега и его отца выжидающим взглядом, молясь, чтобы они не заметили в нём, хорошо скрытые искорки страха.
– Чего бы тебе хотелось съесть?
– любезно поинтересовался Руев-старший, суматошно закопошившись в холодильнике. В то время как его сын вальяжно развалился в кресле за столом, и сверлил меня более чем странным взглядом.
– Где я?
– вопросом на вопрос ответила я, до боли сжимая во вспотевших ладонях простынь.
– В надёжном месте, - достав из холодильника тарелку с каким-то салатом, спокойно ответил Владимир.
В этот момент, я, почему-то особенно сильно ощутила прилив паники. Создалось такое впечатление, что выберусь я из этого 'надёжного места' ещё нескоро.
– И, как я сюда попала?
– стараясь держать голос ровным, спросила я.
– Я тебя нашёл, - подал голос Руев-младший.
– Ты лежала на снегу, без верхней одежды, практически в беспамятстве, - мне показалось, или его голос действительно дрогнул? А, вот в глазах его родителя я не увидела ни капли сочувствия. Значит, выходит, что Олег меня как бы спас? Только вот зачем в постель вместе со мной улёгся, да ещё и не оставил на мне ничего кроме нижнего белья? Что-то мне подсказывает, что им не только благородные чувства двигали.
– Эм, ну, спасибо, что помог...
– неуверенно промямлила я, думая, как бы побыстрее отсюда смыться.
– Ты помнишь, что с тобой произошло?
– достав их холодильника апельсиновый сок, учтиво поинтересовался Владимир.
– Да, ещё раз спасибо, что помогли, - на автомате отчеканила я. Ещё не хватало мне отвечать на их расспросы о том, как я очутилась лежащей на снегу без верхней одежды...Я, сама-то хочу поскорее об этом забыть.
– Эм, ну я могу идти? Поздно уже, наверное...
И действительно на улице всё стемнело. Скорее всего, время уже двигалось к полуночи.
– Вот именно, что поздно. Куда ты сейчас пойдёшь, на ночь глядя? Не волнуйся, я уже предупредил твоих родителей.
– Родителей?
– чуть ли не вскрикнула я.
– Вы хотели сказать, маму, да?
– Да, нет, я как раз, разговаривал с твоим отцом. Сказал, что засиделся с тобой за разговорами, и ты останешься у меня ночевать, - спокойно произнёс мужчина, кивнув мне на поставленную, на стол тарелку с салатом, рядом с которой лежали несколько ломтиков хлеба, ветчины и сыра, и стоял стакан апельсинового сока.