Запретный плод
Шрифт:
– Голос у тебя ужасный.
– Доброй ночи, Крейг.
Я повесила трубку. Меня одолевала усталость, я выдохлась, и горло болело. Свернуться бы сейчас клубочком и проспать так с недельку. Вместо этого я позвонила Ирвингу.
– Это я.
– Что ж, вовремя. Ты знаешь, сколько мне хлопот стоило это организовать? А ты чуть не опоздала.
– Если ты не перестанешь трепаться, я еще могу опоздать. Скажи где и когда.
Он сказал. Если поспешить, мы еще можем успеть.
– И какого
– Слушай, если ты не хочешь встречаться, так и отлично!
– Ирвинг, у меня была очень трудная ночь, так что перестань на меня собачиться.
– Что с тобой?
Ну и дурацкий вопрос.
– Ничего хорошего, но жить буду.
– Если ты не в форме, я попытаюсь отложить встречу, но обещать ничего не могу, Анита. Это ведь твое сообщение дало возможность вообще до него добраться.
Я прислонилась лбом к металлу телефонной будки.
– Я там буду, Ирвинг.
– А я нет. – В его голосе звучало негодование. – Одно из условий встречи – ни репортеров, ни полиции.
Я не могла не улыбнуться. Бедняга Ирвинг. Никуда-то его не пускают. На него не напали гули и ему не дали под зад взрывной волной. Поберегу-ка я свою жалость для себя.
– Спасибо, Ирвинг. Я у тебя в долгу.
– Ты много раз уже у меня в долгу, – сказал он. – Осторожнее. Я не знаю, во что ты на этот раз влезла, но это выглядит паршиво.
Он пытался выудить из меня хоть что-нибудь, и я это знала.
– Доброй ночи, Ирвинг.
И я повесила трубку, пока он не успел больше ничего спросить.
Потом я позвонила Дольфу домой. Не знаю, почему это не могло подождать до утра, но этой ночью я чуть не погибла. И если это еще произойдет, я хотела, чтобы кто-нибудь нашел Захарию.
Дольф ответил с шестого гудка заспанным голосом.
– Да?
– Дольф, это Анита Блейк.
– Что случилось?
Из его голоса почти исчезла сонная одурь.
– Я знаю, кто убийца.
– Рассказывай.
Я рассказала. Он записывал и задавал вопросы. И самый главный приберег под конец. – Ты можешь что-нибудь из этого доказать?
– Я могу доказать, что он носит гри-гри. Могу свидетельствовать, что он мне признался. Он пытался меня убить, чему я лично свидетель.
– Это трудно будет продать присяжным или судье.
– Знаю.
– Посмотрим, что я смогу накопать.
– Дольф, у нас почти готово на него дело.
– Верно, но оно все держится на том, чтобы ты была жива для дачи показаний.
– Я постараюсь.
– Завтра утром ты придешь и все это расскажешь под протокол.
– Обязательно.
– Отличная работа.
– Спасибо.
– Пока, Анита.
– Пока, Дольф.
Я вернулась в машину.
– У нас встреча с крысолюдами через сорок пять
– Почему это так важно?
– Потому что они, как я думаю, могут показать нам черный ход в логово Николаос. Через парадную дверь нам ни за что не пробиться.
Я завела машину и выехала на дорогу.
– Кому ты еще звонила? – спросил он.
Значит, он все же следил.
– В полицию.
– Что?
Не любит Эдуард иметь дело с полицией. Странно, не правда ли?
– Если Захария сумеет меня убрать, я хочу, чтобы кто-то этим занялся.
Он помолчал. Потом сказал:
– Расскажи мне про Николаос.
– Монстр, садистка. Ей больше тысячи лет.
– С нетерпением жду встречи.
– Лучше не надо, Эдуард.
– Нам случалось убивать вампиров в ранге мастера, Анита. Одной больше, одной меньше.
– Если бы. Николаос не меньше тысячи лет. Я в жизни никогда не была так напугана.
Он сидел молча, по его лицу ничего нельзя было прочесть.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– О том, что люблю трудные задачи.
Он улыбнулся красивой, заразительной улыбкой. Вот черт! Смерть увидел свою главную цель. Самую крупную добычу. И не боялся ее. А следовало бы.
В городе немного есть мест, открытых в час тридцать ночи, но у Денни открыто. Какое-то нарушение стиля – встречаться с крысолюдами у Денни за кофе и пончиками. Полагалось бы, наверное, в глухом темном переулке. Нет-нет, я не против, только мне это казалось... забавным, что ли.
Эдуард зашел первым – проверить, что нет ловушки. Если он сядет за столик, все в порядке. Если выйдет – значит, нет. Просто. Никто ведь не знает, каков он с виду. Пока он без меня, он может заходить, куда хочет, и никто не будет пытаться его убить. Интересно. Я уже просто как зачумленная.
Эдуард сел за столик. Все в порядке. Я вошла в яркий свет и искусственный комфорт ресторана. У официантки были под глазами темные круги, предусмотрительно замазанные густым слоем тона, отчего круги казались розоватыми. Я посмотрела мимо нее. Я увидела человека, делающего мне знаки. Он вытянул руку и согнул палец, будто подзывая официантку или какого-то другого слугу.
– Меня уже ждут, но все равно спасибо, – сказала я официантке.
Ресторан в эти часы понедельника – то есть уже вторника – был почти пуст. Напротив того человека, что меня звал, сидели еще двое. У них был вполне обычный вид, но от них шло ощущение сдержанной энергии, чуть ли не рассыпающей искры в окружающем воздухе. Ликантропы. Я могла бы ручаться за это своей жизнью. Может быть, я именно это сейчас и делала.
Еще пара, мужчина и женщина, сидели наискось от первых двух. Тоже ликантропы – готова поставить на это последний цент.