Запретный плод

Терехова Екатерина

– За знакомство,- сказал он, улыбаясь.

– Но ты так и не сказал, как тебя зовут,- напомнила я и отпила из бокала.

– Тед,- бесхитростно ответил парень и расплылся в лучезарной улыбке. Не знаю, что отразилось на моем лице, надо отдать должное карнавальной маске, но мысленно я скисла.- Я почему-то решил, что мы знакомы.

– Нет,- проблеяла я, сжимая в руке хрустальную ножку фужера. Я чуть не подавилась шампанским от потрясения. Хмель из головы стремительно выветривался – вспомнилось, зачем меня занесло на запрещенную вечеринку для студентов.

Тед хотел что-то добавить, шагнул ко мне, но его привлекла возня у ширмы. Парень повернул голову, и его лицо разгладилось, брови сошлись на переносице. Я невольно проследила за его взглядом. Кто-то запутался в тяжелой бархатной ткани и, в попытках вырваться его бросало из стороны в сторону. Тед склонился, словно для поцелуя, но

его внимание все еще было приковано к ширме. Да что же там происходит? Прижавшись гладко выбритой щекой к моей щеке, легко, едва касаясь, он потерся, провел по ней губами. Меня окатило волной мурашек, стало нечем дышать. Его дыхание согревало, заводило, и голова шла кругом от новых, украденных ощущений. Тед принял меня за другую девушку. Я не должна была здесь находиться, не должна радоваться тому, как по телу разливалось покалывающее тепло. Но радовалась. Да и он не сильно огорчился, когда понял, что ошибся. И все неохотнее мой взгляд возвращался к ширме, все быстрее Тед терял к ней интерес. Он заглядывал прямо в глаза, ненавязчиво напирая и зажимая меня между стеной и своим телом. Сильные руки обхватили мою талию, я ахнула и замерла. Его лицо оказалось совсем близко, я упала в его глаза, утонула – они помутнели от желания. Невыносимо хотелось прижаться к его губам, узнать, какие они на вкус. И я осторожно подалась навстречу. Тед навис надо мной, но грохот за ширмой вновь отвлек его. Поцелуй вышел смазанным. Вернее, он совсем не вышел – Тед скользнул губами по моей щеке, поворачиваясь на звук. Ширма опасно натягивалась, будто за ней боролись, и мой кавалер напрягся. Он уже думал бросаться разнимать драчунов, но к нам от дверей бежал высокий парень в черном костюме и маске. Тот, что стоял с Тедом на входе. У меня внутри все застыло – это же Картер! Его я видела в поле!

– Ты нам нужен,- запыхавшимся голосом сказал фамильяр. Тед нехотя отвернулся от ширмы и посмотрел на друга.

– Что случилось?- он говорил ровно, бесцветно, я почти поверила, что его ничуть не взволновало появление Картера. Руки Теда еще лежали на моей талии, но они напряглись, вспотели.

– Книжный червь слетел с катушек,- прошептал Картер, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Парень выглядел встревоженным и озирался на танцующую толпу. Я старалась не разглядывать его, хотя подмывало посмотреть еще раз в эти голубиные глаза.- Я не могу найти Мариссу.

Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его мог услышать Тед. Я отпрянула и припала губами к бокалу с шампанским. Тед почувствовал, что момент испорчен, и его руки соскользнули с моей талии. Он чуть отодвинулся, теперь я могла свободно дышать и двигаться.

– Прости,- с ноткой разочарования шепнул он мне в волосы и на миг уткнулся в них носом.- Я найду тебя.

Я робко кивнула и выдала обворожительную улыбку. Тед отступил, с сожалением глядя мне в глаза. Что-то кольнуло в груди – совесть? Я выдержала его взгляд, но не успела моргнуть, как фамильяры исчезли – в голове вихрем пронесся шорох перьев и отрезвил. Я расслабленно прислонилась спиной к стене и осушила бокал одним глотком. Надо бы догнать их и узнать, что произошло. Запрокинув голову, я прикрыла веки, наслаждаясь сладким вкусом пузырьков. В зале царил приятный полумрак, по сводам ползли золотистые блики, помещение сотрясалось от музыки. Я чувствовала кожей вибрацию, слышала топот танцующих ног и шорох бальных платьев, не замечая возню за ширмой. Он слился с общей атмосферой.

Раздался треск рвущейся ткани, я открыла глаза и удивленно повернула голову. Из-за ширмы вывалились два страстно переплетающихся тела. Я сдавила бокал пальцами, каким-то чудом не расколов тонкое стекло. Возникло желание запустить им в эффектно возникшую парочку – передо мной без всякого стеснения жарко целовались Марисса и Бен.

Он по-хозяйски хватал ее за ягодицы, а она прогибалась навстречу. Марисса жадно цеплялась пальцами за его плечи. Прижав девушку к стене, Бен с неподдельным энтузиазмом и неприкрытым желанием изучал ее рот языком. Скользнув ладонью вниз по изгибу бедра до разреза платья, он запустил в него руку. Провел пальцами по гладкой коже, задирая подол, сдавил пальцами и сорвал стон с ее губ. Марисса разорвала поцелуй, ловя воздух ртом. Они смотрели друг на друга и дышали так, словно только что занимались сексом за ширмой, и страсть еще не ушла. Я чувствовала запах похоти, она резала мое сердце раскаленным ножом. Если Бен играл, то в совершенстве. Даже я поверила, что говорить о Мариссе.

В груди что-то сжалось, и я прерывисто выдохнула. Бен услышал и нехотя повернул голову. Он будто не мог оторваться от Мариссы, но оказался вынужден, и горько сожалел об этом. Когда мы встретились взглядами, его

лицо ничего не выражало. На губах застыла довольная улыбка, из-за сладостной расслабленности движения выходили небрежными и ленивыми. Мы глядели друг на друга в упор, и не нужны были слова. Я даже думать не могла, не то, что говорить. Боль пронизывала, прожигала, капля за каплей утекало мое самообладание. Хрустнул бокал в ладони, но я не дрогнула, не моргнула. Марисса, увлеченная Беном, впилась губами в его шею, присосалась к ней. Она ласкала кожу языком, а он смотрел на меня пустыми глазами. Ледяными, как океанская бездна. В тот миг я не помнила о том, как минутой ранее тискалась с Тедом, повиснув у него на шее, и охотно подставляла губы для поцелуев. Бен будто смотрел внутрь меня. Хотел понять, что я испытывала, когда видела его в объятиях другой женщины. Я прекрасно понимала, Марисса для него ничего не значит, но не могла унять мучительную боль в груди. Обида терзала душу, грызла сердце. Она – всего лишь очередная цель для Бена, которую не нужно убивать, только очаровать и вынудить разболтать все о пропавших девушках. И он подошел к заданию со всей ответственностью, выполнял его безукоризненно, уделяя внимание мелочам, а заодно заставляя меня тихонько сгорать от ревности.

Бен вспомнил о Мариссе, его лицо смягчилось, на нем появилось какое-то вдохновенное выражение. Сомкнув пальцы на ее тонком запястье, он отстранился. Девушке пришлось оторваться от его шеи, которую она все это время облизывала с блаженным видом, будто ничего вкуснее в жизни не пробовала. Хлопая непонимающе ресницами, Марисса смотрела на Бена мутными глазами.

– Ты перебрала, Марисса,- ласково сказал он, отводя ее руки от своих плеч. Девушка надула губки и изящно сползла на пол. Черт, даже пьяная она выглядела потрясающе! Бен закатил глаза и, подхватив за талию, поднял ее.- Я отведу тебя в уборную.

Подняв Мариссу на руки, будто пушинку, Бен понес ее к выходу из зала. Она то невнятно бормотала, то хохотала, болтая в воздухе руками. Я смотрела им вслед, сдерживая слезы, не в силах пошевелиться. Проходя мимо, Бен смерил меня взглядом, и его гнев заплясал жаром на коже, словно я стояла рядом с открытой печью. Лампы замигали, вторя мелодии, маги продолжали плясать – счастливые и беззаботные. С моих губ сорвался судорожный вздох, первая слеза покатилась по щеке, но ее скрыла маска. Поставив бокал на стол, я склонилась и охватила себя руками. Мгновение, и станет легче. Надо лишь дух перевести. По щекам стекали соленые капли, влажные дорожки холодили кожу. Кажется, Бен вошел во вкус и упустил момент. Марисса уже не в состоянии что-либо говорить. Я тоже допустила ошибку, поддавшись на шарм фамильяра. Если бы он знал…. Злость помогла задвинуть обиду на задний план – я выпрямилась и направилась к выходу, не забывая придерживать платье.

В холодных мрачных коридорах звенело эхо. Игривый смех Мариссы указывал мне путь. Она цеплялась за плечи Бена тонкими пальцами, водила ими по щеке. Он отвечал ей натянутой улыбкой. Длинные ногти, покрытые черным лаком, оказывались в опасной близости от его маски. Он уворачивался, как мог, от попыток Мариссы сорвать ее. Путаясь в пышной юбке, я скользила от стены к стене и выглядывала из-за угла. Маска – вещь красивая, но абсолютно непригодная для слежки. Кружевные складки и выпирающие украшения загораживали приличную часть обзора, что порядком нервировало. Стараясь не создавать шума, я кралась почти на цыпочках, словно тень, перемещалась от колонны до колонны просторного коридора с мраморными полами. Здесь царили тишина и мрак, только серебристое сияние луны проливалось полосой вдаль, словно тропа в чаще леса. Ни единой живой души, и не была слышна музыка – только шелест ткани моего платья и стук взволнованного сердца.

Бен поднес Мариссу к высокой двери в женскую уборную и бережно опустил на ноги. Улыбаясь, как школьница на выпускном балу, заполучившая внимание самого красивого парня в школе, она повисла у него на шее и впилась в губы поцелуем. И он не сопротивлялся – охотно отвечал, демонстрируя страсть, но вел себя куда сдержаннее своей спутницы. Не зная Бена, я бы решила, что он уже готов сорвать с нее платье прямо здесь.

Руки Мариссы шарили по пиджаку, расстегивая пуговицы. Бен поймал их за запястья и опустил по швам. Он не позволял ей щупать себя, когда как его руки успели побывать там, где даже думать не хотелось. Я не могла смотреть – в груди потяжелело, сердце сдавило в тиски. Но была вынуждена. Припав щекой к холодной каменной колонне, я выглядывала на них и боялась моргать. Он играл не для нее – для меня. Хотел, чтобы видела, на что толкнула его. Не справившись со злостью, я шаркнула подошвой туфли. Хватит, довольно! Они нехотя оторвались друг от друга. Марисса расплела руки и попятилась к двери.