Запретный плод
Шрифт:
– Как ощущения?
– Роберта явно забавляет моя реакция на выпитое.
– Ужасны, - морщусь.
– Ничего-ничего, потом будет лучше, - мой так называемый парень, заказывает ещё две рюмки.
Вновь пью залпом и содрогаюсь от столь специфического вкуса. Смесь обжигающей горечи и какого-то слегка кисловатого привкуса не очень сочетаемы. Вскоре я ощущаю, что начинаю пьянеть.
Роберт ведёт меня на танцевальную площадку. Если честно, то я не люблю танцевать, том более, что и не умею. Но под напором Роба, и при воздействии абсента, я забываю совершенно обо всем.
Конечно, вначале я чувствовала себя прекрасно и была готова горы свернуть. Энергия, казалось, била через край, и музыка соответствовала моему сумасшедшему состоянию.
Неожиданно мы встретили друзей Роберта и пьянка - иначе это и не назовёшь - продолжилась уже в более широком кругу.
После ещё пары рюмок, я пошла в туалет, чтобы умыться. Меня всю трясло и стало очень жарко. Голова начала немного кружиться, но тошноты ещё не было.
Умывшись, смотрю в небольшое зеркало, что висит над раковиной. Его, наверное, не протирали порядка нескольких месяцев. Едва могу в нем рассмотреть себя: щеки по-прежнему красные, а карие глаза такие же мутные, как и это зеркало.
На слабых ногах возвращаюсь обратно и замечаю, как уже изрядно хмельной Роберт лапает какую-то девушку.
Конечно, следуя сценарию мыльной оперы, я была обязана устроить грандиозный скандал. Роб - мой парень, вроде как. Но мне совершенно всё равно. В сердце ничего не кольнуло, обиды или злости я не испытывала.
Как я уже говорила, парой нас сложно назвать. Наверное я настолько привыкла к этому, что и не заметила, как моя влюблённость прошла, не оставив и призрачного следа.
Выхожу из клуба и шествую к центру города. Холодный осенний воздух бодрит, но меня всё равно иногда уводит в сторону.
Сажусь на лавочку и стараюсь хоть как-то прийти в себя. Господи, если родители увидят меня в таком состоянии, то мне больше не жить. Достаю из сумки телефон и принимаюсь писать сообщение:
«Мне плохо, жутко плохо. Забери на ночь к себе, иначе дома убьют. Я на лавочке у центрального парка».
Не перечитывая сообщения, отправляю его Эмили. Теперь главное - подождать и постараться не уснуть. Ее родители всё равно вновь уехали в пригород и, если не ошибаюсь, то вернутся лишь завтра к обеду. Эм должна забрать меня.
На смену жару, что овладел моим телом из-за абсента, пришёл озноб вместе с порывами холодного ветра. Я одета всего лишь в тонкое чёрное платье, не менее тонкую джинсовую
Проходит, наверное, минут десять, и мне становится всё хуже и хуже - постепенно начинаю замерзать, а голова кажется тяжёлой, будто набита кирпичами. Да когда же приедет Эмили?!
Я едва держусь, чтобы ни уснуть, как внезапно в лицо ударяет яркий свет. Открываю глаза и морщусь.
Автомобиль останавливается в нескольких метрах от меня. Раздражающий свет фар наконец гаснет. На улицу выходит силуэт и стремительно двигается в мою сторону.
Пытаюсь стать на ноги, но они не желают меня держать, и я снова сажусь на лавочку.
– Что случилось?
– слышу мужской голос.
– Эмили, ты что, простудилась?
– бормочу я.
– Мелинда?
Тру веки и вижу перед собой мистера Эванса в чёрном пальто, которое сливается с тьмой.
– Вы?
– изумляюсь.
– Да, кто же ещё? Ты мне прислала сообщение, я не мог приехать раньше, поскольку были важные дела.
– Я вам ничего не присылала, - принимаюсь проверять свой телефон.
Черт! Черт! Черт! Вместо того, чтобы отправить сообщение Эмили, я послала его мистеру Эвансу. Да уж! Так я ещё не позорилась.
– Можете уезжать. Прошу прощения за беспокойство. Моё сообщение не было предназначено вам.
– Ты пьяна?
– мужчина садится на корточки и внимательно смотрит на меня.
– Вас это не касается, - отвожу взгляд в сторону.
– Ошибаешься. Если я здесь, значит уже касается, - тон суров.
– Ничего подобного, ясно? Я ждала Эмили, а не вас, поэтому уезжайте.
Снова делаю попытку стать на ноги и мне удаётся устоять, а вот идти, кажется, ещё не могу. Только делаю шаг вперёд, как меня ведёт в бок.
– Осторожно, - шепчет мистер Эванс и удерживает меня за талию.
– Сама разберусь, - убираю его руки и пытаюсь идти дальше.
В темноте ничего не видно и я спотыкаюсь о большой камень.
– Зачем вредничать?
– спрашивает мистер Эванс и поднимает меня на руки.