Запретный трофей
Шрифт:
– Подожди, – Истомин останавливает меня, не давая завернуться в него с головой. – Намочишь же.
Он достает из своей сумки небольшое полотенце и бросает мне: – Оботрись хоть чуть-чуть.
Я с благодарностью киваю, подношу ткань к лицу и в нос тут же ударяет запах Вадима, помноженный на миллион. Оно не пахнет неприятно, но в то же время я начинаю задыхаться, будто перед моим лицом распылили какой-то химический концентрат – едкую смесь из его парфюма, мыла и… его тела. Похоже, именинник успел заскочить в спортзал перед тем как ехать на вечеринку.
Решив, что лицо и само высохнет, я вытираю волосы, плечи, пытаюсь хоть как-то промокнуть одежду,
– Надень и завернись в плед, – командует он и, отвернувшись, стягивает с себя мокрую футболку.
Я следую его примеру и избавившись от всех вещей, натягиваю его майку. По длине она больше напоминает платье и прикрывает добрую часть бедер, а вот сверху творится просто беда, тонкие лямки ложатся на грудь и покрывают лишь соски. Господи, ну почему каждый раз оказавшись наедине с Истоминым я выгляжу как порнозвезда?? Сначала кокосовое масло, теперь вот этот наряд…
Несмотря на то, что собираюсь полностью завернуться в плед, все равно натягиваю майку повыше, чтобы прикрыть грудь и тянусь к шортам, любезно разложенным на кровати.
– Ээээ, это мне, – останавливает меня Вадим.
– Но я…, – запоздало понимаю, что не стоило снимать трусы. И пусть сон в мокром белье грозил бы мне циститом, это лучше, чем ходить с голым задом при посторонних. Не просто при посторонних. При лучшем друге моего парня. – Прости, я просто… Я так не могу.
Запинаюсь на полуслове и пытаюсь подобрать с пола свое мокрое белье. Не уверена, что найду в себе силы снова надеть на себя мокрую ткань, но надо хотя бы показать Вадиму, что я не вынашиваю очередной безумный план по его соблазнению. Мало ли что ему опять взбредет в голову.
– Мне не жалко шорты, – усмехается он. – Но сама подумай, что лучше: я в шортах или без них? Потому что спать в мокром белье я не собираюсь. Выбор за тобой.
Глава 14
После его слов, конечно же, мой взгляд непроизвольно начинает скользить вниз, но едва коснувшись белой резинки боксеров с именем знаменитого дизайнера, я стыдливо отворачиваюсь. Разве он не знает, что носить белье не в цвет одежды – дурной тон? Джинсы у него черные, мог бы и трусы черные надеть. Не то чтобы это меня меньше смутило, но уверена, мокрая черная ткань смотрелась бы не так провокационно как белая. После этого я запоздало вспоминаю, что пару минут назад завернула комок белой кружевной ткани в не менее мокрую лавандовую юбку и краснею еще больше. Дурной тон, ага.
О да… эта ночь обещает быть длинной. Что-то мне подсказывает, что если вдруг дождь закончится еще до рассвета, я вприпрыжку побегу за помощью, лишь бы не оставаться с ним наедине еще дольше.
– Можешь поворачиваться, – командует Вадим.
Со вздохом облегчения я разворачиваюсь на девяносто градусов и до хруста сжимаю челюсти. Почему-то я успела убедить себя, что Вадим последует моему примеру и тоже завернется в коричневое одеяло словно шаурма. Но ограничившись лишь шортами, он поднимает с пола свою одежду и подходит к нашему импровизированному очагу. Пользуясь тем, что он меня не видит, я бесстыдно рассматриваю его спину. По идее, за все визиты на дачу к Милане я могла бы ее изучить, но каждый раз, когда Вадим оставался без футболки у бассейна я упрямо отводила глаза не желая подражать остальным девчонкам,
Но тем не менее, сейчас я беззастенчиво прожигаю дыры в его спине. И только спустя несколько секунд начинают закрадываться первые подозрения. Он уже разложил свою мокрую одежду на полу и сейчас просто сидит. Даже не двигается. Тогда почему мышцы на его спине продолжают перекатываться словно он идет на рекорд с тяжелой штангой?
Вот же выпендрежник! Он же это специально делает!! Гневно отвожу от него взгляд и схватив с пола свою одежду, сажусь на корточки с противоположной стороны от кастрюли. Раскладываю юбку, расправляю футболку, которой, уверена, недолго осталось быть белой из-за грязного пола и предусмотрительно прячу трусы между складками ткани. Эти, конечно, гораздо скромнее, чем те в которых он видел меня в ванной, но так мне будет спокойнее.
Вадим возвращается к своей сумке, достает пластиковую бутылку с водой и выливает ее в железную кружку.
– Как у тебя с фантазией? – интересуется он.
– Плохо, – мямлю я, вспоминая как еще утром корила себя за излишне разыгравшееся воображение.
– Жаль, – хмыкает он. – Я рассчитывал убедить тебя, что сейчас мы будем пить чай.
– Без заварки? – скептически интересуюсь глядя на то как он ставит чашку внутрь кастрюли.
– Именно, – с самым что ни на есть серьезным видом заявляет он. – Поэтому и спрашивал про фантазию. Без нее будет сложнее представить, что мы пьем ароматный чай.
– Я постараюсь, – мои губы против воли растягиваются в улыбке, которая лишь разрастается, когда он извлекает из сумки шоколадный батончик.
– Не успел съесть после тренировки, – он протягивает его мне. – Не хотел перебивать аппетит перед вечеринкой.
– О да, Милана там затеяла что-то грандиозное, – мечтательно произношу.
– Зная ее, там сейчас трудятся как минимум пять поваров Мишлен.
– Я бы сейчас и от котлетки из университетской столовой не отказалась, – вздыхаю с грустью.
– Вера Павловна все еще работает? – мечтательно интересуется он. – Ее котлеты – лучшее что может случиться с человеком.
– Ты ее знаешь? – мне кажется, у меня от удивления глаза на лоб полезут. Я в курсе, что и Ник и Вадим, закончили наш универ, но была уверена, что как и все мажоры они питались исключительно в кафешке через дорогу.
– Веру Павловну? Я ее замуж звал, но она верна своему пенсионеру. Сказала, что золотую свадьбу хочет отметить, а потом сразу со мной под венец, – смеется он.
– Ты…, – я начинаю глупо хихикать представляя как Вадим сватается к тучной поварихе. – Это… неожиданно.
– Да ладно, – картинно возмущается он. – Ты же пробовала ее стряпню, по-моему все логично.
– Я думала, что ты как и Ник, питаешься исключительно в ресторанах, – пожимаю плечами.
– Питаюсь, – соглашается он. – А все потому что до золотой свадьбы Вер Палны еще двенадцать лет ждать. А больше мне готовить, к сожалению, некому.
Надеюсь, он не рассчитывает на сочувствие по поводу этой вселенской несправедливости? Я вот с удовольствием бы забыла дорогу на грязную кухню в общежитии и питалась исключительно в ресторанах, но увы и ах, приходится драться с тараканами за последний кусок хлеба.