Шрифт:
Сотворив человека и создав для него все условия, Великий Творец предоставил ему целенаправленное и осмысленное начало. По библейским преданиям это начало было неудачным, так как оно началось с грехопадения Адама и Евы, повлекшее за собой наказания даже их потомства. Если обратиться к откровениям Корана, то эта идея однозначно опровергается и здесь ясно говорится, что такое начало было предопределено Всевышним Аллахом для того, чтобы человек мог бы вкусить все земные трудности. И это испытание началось с первого запрета, когда Адам и Ева находились в духовном саду невинности и блаженства. "О Адам! Поселись в Раю вместе со своей супругой. Ешьте, где (или когда) пожелаете, но не приближайтесь к этому дереву, а не то окажетесь беззаконниками»." (Аль Аараф, 7/19). Коран ничего не говорит о природе этого дерева, потому что точное обозначение его вида никак не объясняет смысл запрета. Это ведёт к предположению, что это был запрет сам по себе. Аллах позволил им всячески допустимые удовольствия и посоветовал воздержаться от запрещенного. Запреты нужны, чтобы человек учился удерживать себя в рамках и обуздывать свои желания, чтобы он был их господином, а не наоборот. Это свойство человека, которое отличает его от животных.1 Первое нарушение запрета Адама и Евы главным образом проистекало из наличия свободы воли. А также человеческая природа очень слаба (см.сура 3:178),
В данном случае нарушение запрета наших прародителей не является первородным грехом, как это утверждают библейские богословы, и якобы ответственность за грехопадение прародителей перешла даже их потомству, от которого можно освободиться лишь благодаря священнослужителям церкви. Но Коран ясно учит, что за содеянные грехи каждый человек несёт личную ответственность. Если присмотреться ко всем запретам, то можно заметить, что все они говорят о любви Аллаха к своим рабам. Его попечение можно уподобить нашему идеалу родительской любви. Запреты главным образом ограждают от разрушения нравственного строя личности и общества. Но, к сожалению многие, обходя эти духовные ценности, поддаются к запретам, тем самым, побуждая других к надуманным оккультным обрядам, суевериям и воображаемым табу. Интересен тот факт, что все запреты в единой религии Аллаха, становится разрешенным как в христианстве, так и в оккультных верованиях.
Для выяснения причин стремления человека к оккультным обрядам вернемся в те времена, когда человек находился в условиях родовой общины, существование которых полностью зависело от проявления природных процессов. И каждый раз, сталкиваясь с необъяснимыми явлениями природы, у него появлялось ощущение своего бессилия, а также невозможность рационально мотивированного решения, в условиях, когда его преследовали непонятные и непредсказуемые факторы. В этой борьбе за жизнь перед человеком вставало «его величество случай», которое мы называем или удачей и счастьем, или разочарование в сопровождении необъяснимого страха. "Мы непременно испытаем вас незначительным страхом, голодом, потерей имущества, людей и плодов. Обрадуй же терпеливых," (Аль Бакара, 2/155). Когда веруешь, страха смерти не существует, ибо она приближает тебя к твоей цели. Излишним является также страх опасностей, связанный с какой-либо важной причиной, ибо ты знаешь, что только рука Аллаха распоряжается жизнью и смертью. Для многих чувство страха – одно из самых гнетущих и непредсказуемых по последствиям. Недаром говорят: «У страха глаза велики». Лучше уже никак себя не вести, чем что-то делать из страха, следует поразмыслить, понять, что происходит, зачем это делается и с какой целью. Для этого человек должен обладать не только интеллектуальным, но и духовным познанием. И потому сложившиеся племенные законы, непосредственно связанные с повседневной практикой, не вызвали у людей интерес искать причины возникновения всего окружающего, а также о сущности природных явлений и о месте человека в духовном мире. "Аллах – Покровитель тех, которые уверовали. Он выводит их из мраков к свету. А покровителями и помощниками неверующих являются тагуты, которые выводят их из света к мракам. Они являются обитателями Огня и пребудут там вечно." (Аль Бакара, 2/257). Слова «тьма» и «свет» в Коране употребляются очень часто, которые используются в духовном значении. Во всех стихах слово «тьма» стоит во множественном числе («зулимат»), что подчеркивает его характер и, по мнению многих толкователей, лучше переводить это слово как «глубокая тьма». Придерживаясь божественных откровений и духовно развиваясь, человек зажигает в себе именно тот свет, который выведет его безвинную душу из мрака заблуждений и суеверий, из разнообразия многобожия, а также от ложных представлений. Такого рода разъяснения и прямое руководство посылались с первых дней существования человека, но рациональное отношение человека к Господним откровениям проявлялось в ограниченном понимании. В итоге, которого появлялись первые общинно-религиозные представления, в которых воспринятые пределы и пути были далеки от попытки познания Великого Творца. Таким образом, ограничиваясь на этом, человек пришёл к комплексу мифологических верований, и соответствующими им ритуалами и обрядами, основанными на сверхъестественной возможности человека влиять на судьбы людей и явления природы. И главное то, что эти воспринятые религиозные представления вполне удовлетворяло интересы верхушки общества и его неграмотных жителей, которое, к сожалению, продолжается по сей день. "Скажи: «Мой Господь запретил совершать мерзкие поступки, как явные, так и скрытые, совершать грехи, бесчинствовать без всякого права, приобщать к Аллаху сотоварищей, в пользу чего Он не ниспослал никакого доказательства, и наговаривать на Аллаха то, чего вы не знаете». (Аль Аараф, 7/33). Корень всякого зла в том, что человек не осознает своих границ, пытается изображать из себя бога, самолично, устанавливая пределы добра и зла, правильного и неверного, дозволенного и запрещенного. Тогда он переходит свои границы, будучи рабом Аллаха, вторгается в Его сферу, Его амбиции, связанные с малым знанием, приводят его в язычество и заставляют предавать Аллаху разных существ и приписывать им всякие бессмысленные действия. Игнорируя запреты своего Господа, такой человек совершает проступки и преступления, оправдывая их разрешением или заповедью «сотоварищей» Аллаха.2
Воспринятый оккультный метод верования характерен для своего периода и охватывает всю религиозную практику общества, которое корнями уходит в мифологическое мышление древнего Китая, Индии, Вавилона, Египта и т.д. Прослеживая религиозные писания этих стран, можно заметить, что в них отражено обожествление неба, земли и всей природы как реальностей, образующих среду человеческого существования. Такого рода представления наблюдаются с умершими людьми. К примеру, почитание душ умерших предков и содействовало консервативности мышления в Древнем Китае, которое приходится на 2-тысячелеттие до н.э. В особенности, в это время в Китае получило распространение гадательная практика с использованием магических формул общения с духами. Для этих целей с помощью пиктографического письма наносились вопросы на кости крупного рогатого скота или черепаший панцирь. Некоторые из этих формул или, по крайней мере, их фрагменты находим на бронзовых сосудах, а позже в Книге перемен. Собрание древнейших китайских мифов содержит Книга гор и морей (VII-V вв. до н.э.), где содержится все при приемы гадания используемые жителями индо-китайского региона. Ислам всячески осуждает все занятия с таинственными силами, а отношение христианства к вне вероисповедной мистике обстояло иначе. По мнению служителей Церкви, оно выгодно церкви, потому что способствует укреплению религии. Этим самым, Церковь старается поймать в свои сети как можно больше людей. Особенно в эти сети попадались люди слабохарактерные и люди, перенесшие горе, а также неграмотные люди из бедноты и преклонного возраста.
Надо отметить, что среди этого религиозного разнообразия большое распространение получила вера в посмертное существование души и возможности непосредственного контакта с ними, что в дальнейшем стало называться спиритизмом. За исключением Корана во всех Святых Писаниях присутствуют практические приемы и принципы оккультных верований. А что касается христианства, то оно с первых дней своего существования было пронизано культовыми обрядами древнего Рима и Ближнего Востока. Даже и сегодня каждый просвещенный может увидеть в текстах Библии указания для выполнения оккультных обрядов. Само слово «оккультный» даёт ясное определение, буквально означающее «то, что спрятано», которое относится к любому запрещенному Богом, и в том числе общения людей с невидимыми духами и силами. А джинны упоминаются в Коране по разным поводам, но в данном случае меня заинтересовало корневое значение слова «джин», которое понимается как скрытый, спрятанный, также переводится как
Зная Господний запрет, и видя ясные Его знамения, Церковь закрыв глаза на наставления святых Писаний, создала почву для выполнения оккультных обрядов, исходящей дохристианской эпохи. В своем невежестве они зашли так далеко, что стали приписывать Господним созданиям силы и миссию управления Вселенной и влияния на судьбы людей. Свидетельством сказанному является вопросы евангелиста Иоанна на тайной трапезе: Я, Иоанн, брат ваш, имеющий долю в несчастье и доли в Царствии Небесном чающий, сказал, когда возлежал я на груди Господа нашего Иисуса Христа: “Господи кто предаст Тебя?” И отвечая, сказал Он: “Тот, кто вместе со Мною омочил руку в чаше. Тогда вошел в него Сатана и потребовал, чтобы он предал Меня”. И сказал я: “Господи, прежде чем пал Сатана, в какой славе пребывал он у Отца Твоего?” И сказал Он мне: “В такой славе был, что управлял силами небесными: Я же сидел возле Отца Моего. Он (Сатана) управлял всеми следовавшими за Отцом, и нисходил с небес в преисподнюю, и восходил от низшего до самого престола невидимого Отца”.2 (Ср. см. описание Тайной вечери в Евангелиях Мф, 26:20-25; Мк, 14:117-21; Лк, 22:14-23; и особенно Ин, 13:21-30). Здесь власть Сатаны до того преувеличены, что приравниваются к самому Господу. А также, по мнению христианских богословов здесь «тайная книга» вовсе не противоречит логике евангельского повествования. Особенно эти ложные представления отразились в религиозных обрядах, где использовались магические заговоры и заклинания, которые сопровождались словесными просительными молитвами. Терпимость к оккультным идеям привело к допустимости изображения бога в телесной форме.
В христианстве со времени его возникновения боролись две тенденции. Сторонники одной, опираясь на традиции иудаизма, требовали отказа от всяких изображений бога в христианских храмах. Многие «отцы церкви», активно боровшиеся против «языческой» античной культуры, выступали против изобразительного искусства, рассматривая его как пагубное идолопоклонство. Известный апологет христианства Тертуллиан (конец II – начало III в. н.э.) требовал запрещения всяких скульптур, картин и других изображений, мотивируя это тем, что искусство есть «идолопоклонство», несовместимое с христианской верой. «Когда дьявол, – писал Тертуллиан, – ввел в мир фабрикантов статуй, изображений и всякого рода призраков, то сия язва рода человеческого получила тело и имя, заимствованное от идолов. Таким образом, можно считать источником идолопоклонства всякое искусство, производящее идола, какого бы то рода ни было. Наивысшей точкой развития этой тенденции в христианстве стало так называемое иконоборчество в Византии в VIII–IX вв. Иконоборцы заявляли, что, поскольку почитатели икон ставят перед ними свечи, целуют их, молятся, они превращают иконы в «идолов», подменяют ими бестелесного потустороннего бога. Борьба между иконоборцами и иконопочитателями в Византии продолжалась более столетия и закончилась их победой. Их победа была не случайной. Церковь нуждалась в изобразительном искусстве для усиления эмоционально-психологического и идейного воздействия на молящихся. Допустимость изображений в христианских церквах мотивировалась богословами тем, что в лице Иисуса Христа бог предстал в человеческом облике. Поэтому «священные» изображения в храмах не только возможны, но даже необходимы. Православные богословы, представляют эти изображения окном в «горний», т.е. сверхъестественный мир. Известный православный богослов П. Флоренский писал: «Икона имеет целью вывести сознание в мир духовный, показать «тайные и сверхъестественные зрелища». Если по оценке, или, точнее, по чутью, смотрящего на нее эта цель ничуть не достигается, если не возбуждается хотя бы отдаленного ощущения реальности иного мира…то, что же можно сказать об иконе, как не то, что она не вошла в круг произведений культуры». Для православной и католической церкви произведения культового искусства в храме необходимы прежде всего как предметы культа, а уже во вторую очередь – как художественные произведения. Именно религиозная, идеологическая функция подобных произведений имеет для церкви первостепенное значение, эстетическая же их функция рассматривается как подчиненная.5
Чтоб отгородить мусульман от совершения греха занимающимися этим видом искусства в сахихе хадисе, говорится: Сообщается, что как-то раз к Абдуллаху бин Аббасу (р.а.), пришел один человек и сказал: “О Абу Аббас, поистине, я – человек, и я зарабатываю на жизнь своими руками, делая эти изображения”. Ибн Аббас сказал: “Я скажу тебе лишь то, что слышал от посланника Аллаха (с.а.с.). Я слышал, как он сказал: “Того, кто создаст какое-либо изображение, Аллах станет подвергать мучениям до тех пор, пока он не вдохнет в него дух, а он не сможет сделать этого никогда!”” Услышав его слова, этот человек глубоко вдохнул, и его лицо пожелтело от страха. Тогда Ибн Аббас сказал: “Горе тебе, если уж ты непременно хочешь и дальше заниматься этим, то тебе следует изображать деревья и все то, в чем нет духа”.6
В данном случае иудеи и христиане обвиняются в многобожии не потому, что они почитают священников и монахов, а потому, что их Святые Писания приравнивают этих святых к Аллаху и принимают законы не от Него, а от этих смертных святых и священников. "Они признали господами помимо Аллаха своих первосвященников и монахов, а также Мессию, сына Марьям (Марии). А ведь им было велено поклоняться только одному Богу, кроме которого нет иного божества. Он превыше того, что они приобщают в сотоварищи!" (Ат Тауба, 9/31). Почитание священников, святых и аскетов – это форма суеверия, которому подвержены люди во все эпохи. Развитие иудейского суеверия видно по Талмуду; у христиан оно проистекает из догматов о непогрешимости папы и почитания святых. Сама идея о сословии священников, которые стоят между Богом и человеком и совершают таинства, противоречит доброте и вездесущей милости Бога. Многобожие не было ограничено политеизмом. Обожествление сына Марийам упомянуто здесь особо, поскольку по-прежнему оказывает влияние на большую часть цивилизованного человечества.7 Ади ибн Хатим, который был христианином, пришел к пророку, чтоб рассеять свои сомнения спросил его: “Этот айат обвиняет нас что мы считаем наших ученых и монахов богами. Что это значит? Мы не считаем их своими богами”. На что пророк (с.а.с.), ответил вопросом: “Разве неверно, что вы считаете запретным то, что они запрещают и разрешенным, что разрешают?” – “Да”, – признал Ади. Тогда пророк (с.а.с.), сказал: “Это значит, что вы считаете их богами”. Когда этот благородный человек услышал, как посланник Аллаха (с.а.с.), читает этот айат, в котором говорится о том, что иудеи и христиане превратили своих учёных и праведников в богов, которые устанавливают для них законы, противоречащие законам Аллаха, и они подчиняются им в этом, Ади растерялся, поскольку думал, что поклонением является только совершение земных поклонов и другие подобные действия. И посланник Аллаха (с.а.с.), разъяснил ему, что поклонение первосвященникам и монахам заключается в подчинении им, когда они запрещают дозволенное Аллахом и Его посланником (с.а.с.).8
Достигнув монополии на духовную власть, христианство переродилось и пожелало отрезать себя от собственных корней. Диалог с тенями, а также другие оккультные обряды впервые были прерваны христианской церковью в начале 19 века, которое возобновилось в начале 20 века. Каждый раз, когда речь заходит об «оккультизме» и о «тайных науках», то, прежде всего, всплывает неизбежный вопрос: если Истина действительно отражена в «книгах древности», то почему же облечена тайной? Ум современного человека настолько привык к демократизации всякого знания, явного или тайного, что не может допустить, чтобы из действительного знания делали секрет. Задаваясь этим вопросом, многие умы пришли к выводу, что здесь раскрывается одно из главных противоречий между явными и тайными науками: вопрос о равновесии власти и морали.