Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей

Резников Кирилл Юрьевич

В основе декаданса лежит тезис, что в искусстве форма важнее содержания. Главное следовать законам красоты, которая выше морали. Ведь искусство создается для наслаждения творца, а не ради общественной пользы. Согласно Уайльду: «Всякое искусство совершенно бесполезно». [499] Афоризм Уайльда элегантен, чего нельзя сказать о напыщенных заветах Брюсова, метра российского символизма:

Юноша бледный со взором горящим,Ныне даю я тебе три завета:Первый прими: не живи настоящим,Только грядущее – область поэта.Помни второй: никому не сочувствуй,Сам же себя полюби беспредельно.Третий храни: поклоняйся искусству,Только

ему, безраздумно, бесцельно. [500]

499

Уайльд О. Портрет Дориана Грея. СПб: Азбука. 2004, с. 3.

500

Брюсов В. Юному поэту. В сб.: Жизни мгновения: Стихотворения. – М.: ТОО Летопись. 1997.

Декаданс оказал значительное влияние на эстетику, в том числе на идеалы телесной красоты. Для стиля модерн характерны плавные вытянутые формы – подчиненные единому ритму стройные женщины с развивающимися волосами, стилизованные цветы, изгибающиеся растения. Отошли в прошлое изображения широкобедрой женщины-матери. Теперь ценились женская стройность, узкие бедра, некрупная грудь. Модное тело подчеркивалось облегающими, лишенными кринолина платьями. Стали популярными патентованные средства для похудания.

Наступление на полноту пошло и с другой стороны – женское тело приоткрылось. В первую очередь это было связано с занятиями физкультурой и спортом, ставшими популярными в обеспеченных слоях среди молодежи. Женщины стали надевать облегающие свитера, в которых (это был шок) отчетливо просматривалась даже ложбинка между грудями. Взгляд мужчин тех времен был зорок, кроме волнующих свитеров, не меньше эмоций вызывали модные узкие платья, намекавшие о той части тела, которую символически называли прелести Венеры Каллипиги (греч. прекраснозадой). [501]

501

Фукс. Э. Иллюстрированная история нравов. Буржуазный век. М.: Республика, 1994, с. 184.

Медленно, но верно назревала революция купальных костюмов. Почти до конца века в англо-саксонских странах, Германии и Франции женщины и мужчины купались раздельно, причем женщин вывозили в море в закрытых повозках, запряженных лошадьми или даже перемещаемых по канату с помощью паровой машины. В кабинке повозки женщина переодевалась и облачившись в длинную рубашку могла насладиться купанием. [502] На рубеже столетий дамы стали отказываться от повозок с кабинками и купаться вместе с мужчинами. Правда, купальный костюм представлял платье с лентами, рюшами и бантами, закрывавшее тело до ступней ног. Следующим шагом было появление просторных комбинезонов, хорошо закрывавших тело, но раздувавшихся пузырями в воде. Мужчины были в лучшем положении – они носили купальники из трикотажа. Дальнейшие шаги купальная мода сделала после Первой мировой войны.

502

В России купальных повозок почти не использовали. Предпочитали выстроенные над водой купальни и купались обнаженными, а не в балахонах. Подобная купальня изображена на картине Кустодиева «Купание».

Купальный костюм в 1858 г. США. Harpers magazine. USA. Wikimedia Commons.

Купальщица позирует для фото. Остенде». Сняты женщина, мужчины и кибитки «купальных машин» на мелководном пляже Остенде. Бельгия. 1913. Bain News Service photo via Library of Congress. Wikimedia Commons.

На рубеже веков обозначился и открытый вызов целомудрию тела. В Германии вышла книга Пудора «Культ наготы» (1900), призывавшая к нудизму в сочетании с вегетарианством и занятиями физкультурой. В 1903 г. Пауль Циммерман приобрел участок земли под Гамбургом, где устроил первый в Европе нудистский лагерь отдыха. Движение приобрело популярность преимущественно в богемных кругах, а также среди аристократии. В России известным натуристом был поэт М.А. Волошин, открывший на своей даче в Коктебеле первый нудистский пляж. На даче и пляже

Волошина побывали многие известные российские писатели и художники.

Другой вызов лежал в гомоэротике. Многие декаденты перестали скрывать гомосексуальные и лесбийские интересы. И хотя блиставший в лондонском свете Уайльд в 1895 г. получил два года каторжных работ «за принуждение к содомии» (он никого не принуждал), суровость приговора и написанная в заключении поэма «Баллада Редингской тюрьмы» смягчили общественное мнение. В богемной среде Уайльд стал героем, многие увидали в сексуальных отклонениях избранность. В российской богеме открыто исповедовал гомосексуализм Кузмин, нередко страдательная сторона в треугольнике любви к мужчине, предпочитавшему женщину:

Я знаю, ты любишь другуюДругою сердце полно,Зачем же не плачу, тоскуя,Как будто мне все равно?……………………………Mой милый, молю, на мгновеньеПредставь, будто я – она. [503]

Среди интеллигенции нарастало неприятие христианской морали. В богемных, революционных или ищущих смысл жизни кружках и сообществах стал популярен отказ от буржуазных форм брака. Распространились свободные семьи – иногда прочные, часто кратковременные. Встречались семьи втроем. Нередко менялись партнерами. Все это происходило открыто, хотя в узком кругу. Подобное изменения стиля жизни, пусть пока еще небольшой части населения, было в немалой мере связано с влиянием трех новых идейных начал: марксизма, с его отрицанием буржуазной семьи, ницшеанства, с культом сверхчеловека, презирающим мещанские устои, и фрейдизма, утверждавшего, что все устремления человека так или иначе связаны с сексом.

503

Кузмин М. Стихотворения. СПб. 2000, с. 276.

21.4. Пророки XIX века: О теле и духе

В трех томах «Капитала» (I т. – 1867 г., II и III т.т. – посмертно, 1885 и 1894 гг.) Карл Маркс (1818–1883), разобрав обращение капитала, показал как наемный труд образует прибавочную стоимость. Проблемой отношения полов, как теоретик, он не занимался [504] , ограничившись написанным совместно с Энгельсом «Коммунистическим манифестом» (1848), где говорится о неизбежности исчезновения буржуазной семьи. Разработку темы Маркс передоверил другу и соратнику Фридриху Энгельсу (1820–1895). Книга Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884) прекрасно написана, хотя большей частью не оригинальна. В книге утверждается, что буржуазная семья основана на угнетении женщин мужчинами, муж в семье представляет буржуазию, а жена пролетариат. Относительно перспектив моногамной семьи Энгельс пишет:

504

Маркс был в сексе практик. Его жена, Женни, родила от него шестерых детей и еще одного домоправительница Елена Демут. (Энгельс благородно усыновил ребенка). Мавр, как звали домашние Маркса, был по-африкански страстен. Даже днем он не знал покоя и частенько, оторвавшись от «Капитала», хватал Женни на руки и относил на второй этаж в спальную.

«Мы идем навстречу общественному перевороту, когда существующие до сих пор экономические основы моногамии столь же неминуемо исчезнут, как основы ее дополнения – проституция». [505]

Следует сказать, что большинство социал-демократов на практике придерживались обычной буржуазной семьи. Брак чаще отвергали анархисты и русские народовольцы. Многие из них питали склонность к культу героя, столь выпукло отображенному в произведениях Ницше.

505

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. – М.: Прогресс. 1991, с. 81.

Фридрих Ницше (1844–1900) глубоко презирал не только буржуазные идеалы и устремления, но христианство с его проповедью добра и смирения. «Бог умер», – устами Заратустры провозгласил Ницше. Христианская цивилизация зашла в тупик Не менее бесперспективна новая религия сострадания – социализм. Люди, в массе своей, не более чем стадо, влачащие серое тусклое существование. Смешны их потуги приносить пользу друг другу, помогать ближнему как самому себе. Помогать – учит Ницше, – надо дальнему, тому кто способен стать подлинным человеком – воином, мыслителем, творцом. К сверхчеловеку призывает Ницше: