Запутанная нить Ариадны

Луганцева Татьяна Игоревна

Въехав во двор, машины остановились. Ада видела, как Дмитрия выволокли из салона и потащили куда-то по ступенькам вниз, очевидно, в подвал. Чуть позже с Адой проделали то же самое.

Ее швырнули в грязное помещение с низким потолком, и она больно ударилась коленками и ободрала плечо. Металлическая дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась.

– Наручники снимите!

– Заткнись!

Через маленькое зарешеченное окно в помещение попадал тусклый свет,

и Аделина в подробностях рассмотрела место, в которое попала. Серые голые стены были изъедене грибком. В углу, на грязном бетонном полу стояло ведро, судя по всему, туалет. У стены лежали ватные полосатые матрасы с каким-то тряпьем. Именно на них и ютились три женщины. Выглядели они ужасно – худые, грязные, неопределенного возраста.

– Здрасьте! – сказала Аделина и присела на холодный пол, пытаясь вытащить левую руку из наручников.

Только одна из женщин кивнула ей в ответ, словно боясь, что их подслушивают.

– Вы кто? Что вы тут делаете? – спросила Ада.

– А вы? – спросила та.

– Да я вообще не знаю! Мы просто шли по дороге с приятелем, к нам подъехали, схватили…

– На тебя надели наручники, это не просто так, – прошептала женщина. – Ты в чем-то провинилась, за это могут и убить. Видели мы… Лучше все сказать и не сопротивляться! – дала она совет Аделине.

– Да что здесь вообще происходит? Что это за место? – не понимала Аделина. – И куда дели Диму?

– Мужчины сидят в другой камере, – ответила женщина. – Мы здесь в рабстве.

– Как в рабстве?! – воскликнула Ада.

– Хорошо работаем – нас кормят, плохо – бьют, – ответила другая женщина с сильным акцентом. – Я из Казахстана приехала на заработки – и вот. Семья меня уже похоронила, наверное.

– А вы давно здесь? – спросила Аделина.

– Я не помню, – ответила одна.

– Давно, – шепнула другая.

– А я не хочу здесь быть долго, да я и пяти минут не хочу здесь быть! – возмутилась Аделина.

– Смирись, им нужны работники, а кто ослушается… – Женщина понизила голос: – Двух из наших уже захоронили.

– Как захоронили? – ахнула Ада.

– Мы сами рыли могилы своим сестрам по несчастью. Территория большая, без опознавательных знаков. Но земля была вскопанная, наверное, и мужчины кого-то из своих хоронили. Кто-то умер от сердца, кто-то – от пневмонии, а кого и забили насмерть, запытали. Есть у них тут один, Мишка Черный, – просто зверь. Он одну женщину насмерть забил.

Чем больше Ада слушала, тем страшнее ей становилось. Словно до сознания постепенно доходило, что это не шутка, не сон, не съемки сериала, а реальная жизнь, причем не с лучшей ее стороны.

– Я

слышала о таком, но никогда не думала, что столкнусь с этим лично, – сказала Аделина.

Дверь дрогнула и распахнулась.

– Верка! Быстро на выход! Уборка! – рявкнул здоровенный мужик, и одна из женщин, словно мышь, прошмыгнула мимо, втянув голову в плечи.

Мужик злобно посмотрел на Аду, сплюнул на пол и захлопнул дверь.

Мурашки побежали по спине Аделины. Хрустнув суставом, она выдернула руку из наручников.

– Не делай этого. Тебя накажут! – испугалась казашка.

– Меня и так накажут, – хмуро ответила Ада и посмотрела на поцарапанную кисть руки. Большой палец опухал прямо на глазах.

Аделина вспомнила, что когда-то давно уже подвергала себя риску, и думала, что больше никогда не поставит свою жизнь под угрозу. Но судьба-злодейка решила по-своему.

Вера вернулась через полчаса, и выглядела она так, словно стала невольным свидетелем чего-то ужасного. Даже в полутьме ее лицо выделялось особой бледностью, а руки заметно тряслись.

– Что случилось? – обратилась к ней Ада.

– Лучше тебе не знать, – отвернулась женщина.

– Как это? Наоборот, я все должна знать! Говори!

– Меня заставили мыть камеру… в конце подвала. Там мужчина на полу лежит. Мне кажется, они его убили. Весь пол был в крови. Они допрашивали его, кто он и откуда, но он им не сказал.

У Ады потемнело в глазах, она поняла, что речь идет о Дмитрии.

– Он точно мертв? – спросила она у Веры.

– Я его не трогала, но он не шевелился, и столько крови… – перевела дух женщина. – А потом они сказали, что сейчас отдохнут и примутся за бабу. Так и сказали – вытрясем из нее всю душу, уж ей-то язычок точно развяжем! Это про тебя, бедолага. – В глазах Веры сверкнули слезы.

– Нет, я не буду сидеть и ждать, когда из меня вытрясут всю душу. – Ада почувствовала бешеную силу. Она разорвала какую-то тряпку на полоски и связала из них веревку. Затем накинула ее на торчащий в потолке массивный гвоздь.

– Ты хочешь повеситься? – ахнула казашка. – Не надо!

– Уж лучше повеситься! Ты не представляешь, как они били ее знакомого! – не согласилась с подругой Вера.

Аделина перевернула пустое ведро и встала на него, накинув петлю на шею и натянув веревку.

– Позовите охранника! Быстро! – скомандовала она.

– Лучше не надо. Что ты задумала? – Женщины были слишком забиты и испуганы.

– Говорю, что есть силы стучите в дверь! Шумите!

Конец ознакомительного фрагмента.