Запятая Судьбы
Шрифт:
Александр Евгениевич поставил последнюю точку, вложил листочек в папку и тяжело поднялся из-за стола.
— Пожалуй, пора, — пробормотал он себе под нос и двинулся к дверям. Но добраться до них не успел. Дверная ручка повернулась, и в кабинет вошла Жрица с крайне сосредоточенным выражением лица. При её появлении лицо Светлова вспыхнуло надеждой.
— Ты смогла?
— Да, — медленно ответила женщина. — Но это лишь временная мера.
— Сколько?
— Первая доза — на полгода. В дальнейшем количество лекарства будет увеличиваться, а срок действия — сокращаться. Вы уверены…
— Уверен. — Александр усмехнулся, снял пиджак
— Три года. Что будет после этого срока, я не знаю. — Из кармана лабораторного халата Жрицы появился шприц с бурой жидкостью. — Наставник. Я не могу отвечать за последствия и привыкание.
— Со сроками мы разберёмся позже. — Александр засучил рукав. — Коли, ученица.
О том, что Агентство возвышается над городом на гораздо большее количество этажей, чем может показаться, знали многие. Множество легенд ходило о том, насколько далеко уходят коридоры разных уровней, особенно ниже первого уровня, там где располагался Арсенал и тренировочные залы.. Но лишь единицы знали, что гораздо глубже, там, куда можно попасть лишь по неприметной лестнице, раскинулось ещё одно подземелье.
В Хранилище Светлов спустился лёгким шагом и без трости.
«Полгода. Месяц. Час. Не важно. Главное — я смогу выжить».
Массивные двустворчатые двери распахнулись, повинуясь незаметному жесту. Александр прошёл по грубым каменным ступеням. Постоял, безуспешно пытаясь привыкнуть к мраку. Усмехнулся.
— Ф [26] . — Короткое слово прозвучало, как выстрел, и, повинуясь ему, свет озарил ряд уходящих вдаль огромных стеллажей. Стеллажей, уставленных гробами.
26
Свет (греч.)
Светлов передёрнул плечами и пошёл вперёд, то и дело сверяясь со шпаргалкой.
— Так, три и налево. Два и направо. Пропустить пять рядов…
Он на мгновение остановился, узрев перед собой два стоящих прямо на полу каменных саркофага. Низко поклонился им и продолжил движение.
— Восемь рядов… налево… четыре… вот оно.
Слева на первой полке снизу лежал металлический гроб со стеклянной крышкой. На торце гроба светились две маленькие красные лампочки. Александр повёл рукой, и тот послушно выехал вперёд. Наплевав на состояние костюма, специалист по связям с общественностью смахнул пыль со стекла и прищурился. Перед ним лежала невероятной красоты светловолосая женщина в короне чёрного стекла.
— «В том гробу твоя невеста», — процитировал Светлов и усмехнулся. — Не приведи высшие силы. Лучше уж чья-то другая, благодарю покорно... Ну что же, начнём.
Он положил на гроб папку, которую всё это время держал под мышкой, и сплёл пальцами обеих рук сложную фигуру.
— I’est nor kata toll’ke [27] … — прозвучали под сводами запасника Агентства слова древнего языка.
На обложке папки каллиграфическим почерком выделялось название: «Проект “Королева”».
27
Повинуясь
Тени было плохо. Не физически — душевно, но она уже успела настолько отвыкнуть от этого состояния, что буквально не находила себе места вот уже часов десять. Поэтому и оказалась на крыльце Агентства, нервно морщась и ёжась под порывами налетавшего ветерка, который обычно не заставил бы её даже укрыть волосами обнажённые плечи. Тень вспоминала глаза Ривы, кривую усмешку Воина, потухший взгляд Светлова — и от этого где-то глубоко внутри становилось всё гаже и муторнее.
— Я — Тень, у меня нет сердца, я ничего не боюсь… — Женщина передразнила сама себя и уныло вздохнула. — Почему же этому сердцу так мерзко, если его нет?
Во рту почудился кислый вкус никотина.
«Научиться, что ли, курить? Алехандро курит, Палач курит, хоть мало и редко… Что-то же они в этом находят. И, говорят, помогает. А моим лёгким от этого ничего не будет, потому что их у меня уж точно нет».
Совершенно нелогичный и неправильный стыд перед девочкой, утратившей первую любовь, иррациональная невозможность смотреть в глаза начальнику Второго отдела, потерявшему младшего и уже единственного сына (а как забавно и интересно всё начиналось!), неведомая доселе неловкость, не дающая без стука просочиться в кабинет к Алехандро и уж тем более к Его Высочеству… И это при полном отсутствии собственной вины. Тень никогда не была особенно логичной и последовательной в своих действиях и чувствах. Но чтоб настолько!
Тень решительно поёжилась и выудила из пустоты тонкую дамскую сигарету и зажигалку. Задумчиво покрутила их в руках. Затем сунула сигарету в рот, чиркнула колёсиком о кремень и неумело затянулась. Будь она женщиной из плоти и крови — закашлялась бы. Но именно сейчас ей совершенно не хотелось таковой притворяться.
— Вот что делают с подрастающим поколением отсутствие нормальной работы и цели в жизни, — назидательно произнёс незнакомый мужской голос у неё за спиной. Тень всё-таки закашлялась.
— Я… работаю… — выдавила она сквозь дым.
— Да? — иронично поинтересовался второй голос, тоже мужской, но чуть повыше тембром. — Я бы не был на вашем месте столь уверен. Но довольно об этом. Мы, собственно, пришли посылочку передать. Это Васильевский остров, Двенадцатая линия, дом восемьдесят один?
Тень, наконец, обернулась. Перед ней стояли два молодых человека — рыжий и брюнет, оба стильно и дорого одетые и в тёмных очках. Темноволосый держал в руках картонную коробку, которую тут же бесцеремонно всучил Тени, пробурчав что-то насчёт документов, которые стоит подписать.
Женщина зачем-то спрятала за спиной сигарету, будто застигнутая врасплох школьница, и мгновенно её испепелила, а затем приняла коробку.
— Кому передать?
— А вы посмотрите, там написано, — ехидно посоветовал рыжий, и Тень, злясь на себя ещё и за эту промашку, опустила взгляд.
На коробке чьим-то корявым до ужаса почерком было написано короткое слово: «Воину».
«На правильный адрес пришли, странному имени адресата не удивляются — значит…»
— А…