Запятнанные
Шрифт:
Внезапно в нём закипела ярость и Вон бросил пивную бутылку в забор. Она не разбилась. Не произошло никакого удовлетворения от разрушения. Бутылка просто попала в забор и упала за кусты, приземлившись в грязь с мягким стуком. Такой слабый, бесполезный ответ.
— Чёрт! — Вон откинулся назад и уставился на ночное небо. Боль и гнев текли по нему волнами, наполняя темноту.
Мне не нужно было никакого света, чтобы почувствовать это. И это больно.
— Детка, — произнёс он хриплым голосом. Он поднял руку, пальцем подзывая меня приблизиться.
Я отставила в сторону бутылку
— Что я могу сделать, чтобы ты почувствовал себя лучше?
Не ответил.
— Вон?
Я опустилась рядом с ним на колени, чтобы лучше его видеть. Пот или что-то ещё увлажняло его лицо. Грязь и трава испачкали прекрасное тело. Мужчина был в беспорядке. Он сел, обнял руками моё лицо и поцеловал. Горячий влажный поцелуй. Его вкус сводил меня с ума. Все произошло так быстро, что у меня закружилась голова. Вон погладил подушечками пальцев по моим щекам, удерживая на месте ладонями. Затем одной рукой он обнял меня за талию, а другой схватил за бедро, притягивая к себе ближе. Я прижалась коленями к ухоженному газону, и, не осознавая, что он намеривается делать, оседлала его.
К счастью, я надела платье.
Прикосновения к этому мужчине отправляли меня в экстаз. Вся эта голая кожа и жёсткое желание только для меня. Он одаривал меня страстными поцелуями, заставляя внутренности таять. Мышцы бёдер дрожали, а от ощущения, как внизу он напрягся, захватывало дух. Незамедлительно проснулись мои девичьи части. Они знали, как прекрасно Вон ощущался внутри, и желали, чтобы им нанесли повторный визит.
Если бы он нуждался в этом, я бы изгнала прочь его страх смерти, прогнала бы боль старых воспоминаний.
Если бы он этого хотел, я бы не задумалась дважды.
Почувствовала, как Вон стаскивает мои трусики, подцепляя их пальцами. Не то чтобы они могли сдвинуться намного. Он сильно сжимал мою задницу, продолжая безумно целовать. Тяжело дыша я плотнее к нему прижалась. Какое прекрасное ощущение. Его язык у меня во рту, его дыхание в моих легких. Сумасшедшая прелюдия на заднем дворе дома его детства. Мне было всё равно, если кто-нибудь мог увидеть.
— Лидия.
Вон поцеловал меня в щеку, а затем вниз по линии челюсти. Ощутила как зубами задел чувствительную кожу на шее.
Чёртов вампир.
Тем временем его руки явно устали сжимать мою задницу. Одной он зарылся у меня в волосах, а другой потянул в сторону трусики. Проскользнул пальцами между влажных губ киски, слегка двигая вперёд и назад, поддразнивая меня. Внизу живота всё напряглось, а по позвоночнику прокатилась волна дрожи. Я не знала – двигаться или оставаться на месте. За меня решила подушечка его большого пальца, начиная рисовать круги вокруг клитора. Погрузится в меня, чтобы вернуться и вновь ласкать снаружи.
— Посмотри на меня, — пробормотал он.
Большим пальцем Вон продолжал прикасаться к моему сладкому месту, заставляя дрожать. Дерьмо, как это хорошо. Если бы он просто продолжил ещё чуть-чуть, нажимая немного сильнее...
— Открой глаза, детка.
Другой рукой Вон резко потянул меня за волосы, делая больно. Это случилось совершенно неожиданно. Всё моё внимание сосредоточилось
— В-Вон.
— Вот так. — Черты его лица резко выделялись, а глаза казались огромными и гипнотическими. Он укусил мою нижнюю губу, а потом поцеловал. — Не оставляй меня сейчас.
— Нет.
Я решительно покачала головой. Наше время не истекло. Ещё нет.
— Я нуждаюсь в тебе здесь, — сказал он, продолжая стимулировать клитор своими опытными руками. Его умный большой палец никогда не останавливался, прикосновения чередовались от лёгкого до жесткого, дразнящие до почти грубых. Понятия не имею откуда он знал, где лежит грань между удовольствием и болью. Думаю, что в этом заслуга его первой девушки Fender. Если бы эта женщина когда-нибудь пересекла мой путь, я бы её расцеловала. Мои волосы встали дыбом, пот покрывал спину. Он мог бы написать на мне американскую конституцию. Мне было всё равно, пока он не останавливался.
— Я нуждаюсь в тебе здесь, — повторил он, глядя мне в глаза.
В ответ я кивнула, потому что не могла произнести ни слова.
Затем он убрал большой палец. Самая грустная вещь, какую я когда-либо испытывала. Коснулся меня тыльной стороной руки, что-то замышляя. Без его поддержки эластичный край трусиков соскользнул назад, надавливая на опухшие половые губы. Не круто.
Прежде чем я смогла их поправить, его пальцы вернулись, и вновь передвинули моё нижнее бельё. Почувствовала, как гладкая широкая головка члена скользнула по моему клитору, и потом между влажными складками губ. Да, чёрт возьми, да. Как только смогла двигаться, я медленно толкнулась вниз, забирая его внутрь. От нахлынувших ощущений я закатила глаза. Прекрасно, великолепно, всё это и многое другое. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Его член, твёрдый и скользящий внутри меня, ощущался чистым счастьем; я не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.
Я хныкала и стонала, как дикая шлюшка.
Вон начал материться как сумасшедший.
Если какие-то соседи, астронавты или небесные божества наблюдали за нами, они должны были завидовать по-чёрному.
Одну руку Вон завёл мне вокруг талии, ближе прижимая к себе в объятиях, практически жестоких. Как будто я собиралась уйти. Ощущение, что он растягивает меня, заполняет изнутри, было слишком прекрасным. Каждая вена в его члене ощущалась мучительно увеличенной. Я выгнула спину, и попыталась качнуть тазом, но он так крепко прижимал, что у меня ничего не получилось. Внутренние мышцы сжимали его, доставляя одновременно мучение и удовольствие. Внутри меня чувствовалась боль, и только он мог её заглушить. В отчаянии я попробовала извиваться, корчась на нём.
Это была сладкая пытка.
— Мне нужно двигаться, — сказала я, прижимаясь губами к его лицу и целуя каждый сантиметр кожи, до которого могла достать. Щетина царапала мою кожу, но неважно. — Вон?
Этот ублюдок, маньяк контроля, потянул меня за волосы и повернул лицо, чтобы снова завладеть моими губами. Я поцеловала его жестко, как только смогла. Провела языком по его зубам, а затем поиграла с языком. Зубами укусила нижнюю губу Вона. На вкусовых рецепторах почувствовала жидкую медь.