Зараза

Кук Робин

— Вы просили выдать вам один диагноз. Пожалуйста. Я не учитываю вероятности, мое дело — морфология.

— Другие эпидемиологические аспекты вы тоже не учли? — В голосе Вашингтона теперь звучало снисхождение. Он рассмеялся. — Чему вас только учили в вашем чикагском захолустье? — Кальвин обращался больше к коллегам, нежели к Джеку.

— В этом случае слишком много неизвестного, чтобы отвлекаться на несущественные мелочи, — стоял на своем Джек. — Я не был в госпитале и дома у больного. Не видел подохших животных, которые могли у него быть. Я

не знаю, где бывал покойный и с кем контактировал. В подтверждение диагноза могу сказать, что вокруг полно крыс.

На мгновение в прозекторской воцарилось гробовое молчание. Лори и Чет прикусили языки, чувствуя неловкость от тона Джека и в особенности зная взрывной характер Кальвина.

— Дельное замечание, — произнес наконец Вашингтон. — Вы ловко вывернулись, надо отдать вам должное. Видимо, этому тоже учат на Среднем Западе.

Лори и Чет нервно рассмеялись.

— Ладно, умник, — продолжал Кальвин. — Сколько вы поставите на свой диагноз?

— Я и не знал, что здесь принято делать ставки на диагнозы, — заявил Джек.

— Нет, — возразил Кальвин, — здесь это не принято, но давайте начнем, чума того стоит. Как насчет десяти долларов?

— Такие деньги у меня найдутся, — ответил Степлтон.

— Вот и отлично, — произнес Кальвин. — Ладно, с этим покончили. Так где у нас Поль Плоджет и огнестрельное ранение из Торгового центра?

— На шестом столе, — ответила Лори.

Кальвин неуклюже двинулся к шестому столу, и все трое проводили его взглядами. Первой нарушила молчание Лори.

— Зачем вы его провоцируете? — спросила она Джека. — Я вас не понимаю. Вы сами себе усложняете жизнь.

— Я просто не смог сдержаться, — запальчиво ответил Джек. — А потом, это он меня провоцировал.

— Да, но он — шеф, и это его прерогатива, — заметил Чет. — Да и с чумой ты, пожалуй, слишком круто завернул. Держу пари, диагноз не подтвердится.

— Ты так уверен? — взвился на дыбы Джек. — Посмотри на кончики пальцев рук и ног покойного. Ты помнишь, как называли чуму в Европе в восемнадцатом веке? Черная смерть. Вот так-то.

— Тромбозы бывают не только от чумы, — возразил Чет.

— Это верно, — согласился Джек, — потому я чуть было не сказал, что это туляремия.

— Так почему не сказали? — поинтересовалась Лори. На ее взгляд, туляремия была в данном случае так же маловероятна.

— Чума звучит более внушительно, — поддразнил женщину Джек. — Я бы сказал — более драматично.

— Невозможно понять, говорите вы серьезно или шутите, — возмутилась Лори.

— Я и сам-то этого не понимаю, — отшутился Джек. Лори Монтгомери в недоумении покачала головой — дискутировать с Джеком было сущим мучением.

— Так вы закончили с Нодельманом? — спросила она. — Если да, то я дам вам еще один труп.

— Мне осталось осмотреть мозг.

— Тогда работайте, — завершила разговор Лори и направилась к своему столу.

Глава 2

СРЕДА, 9 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА

Резко

остановившись, Тереза Хаген взглянула на закрытую дверь «хижины» — так сотрудники называли главный конференц-зал, внутреннее убранство которого в точности копировало интерьер принадлежавшего Тэйлору Хиту дома в нью-гэмпширской глуши. Сам Тэйлор Хит был директором набиравшей силу рекламной компании «Уиллоу и Хит», пробивавшей брешь в редеющем строю рекламных монстров.

Убедившись, что ее никто не видит, Тереза приникла ухом к двери. Из «хижины» доносились голоса.

Сильно разволновавшись, Тереза поспешила в свой кабинет. Она вообще была очень легко возбудимой дамой. Вот и сейчас — не пробыла в кабинете и пяти минут, а сердце уже колотится как бешеное. Терезе страшно не нравилось, что она не знает темы совещания, которое проходило сейчас в «хижине» — святая святых компании. Тереза Хаген работала художественным директором фирмы и считала своим долгом знать все, что происходит в компании.

А происходило нечто интересное. В прошлом месяце Тэйлор Хит потряс всех сообщением о своей предстоящей отставке с поста руководителя фирмы и о назначении новым директором Брайана Уилсона, ее нынешнего президента. Но возникал закономерный вопрос: кто сменит на посту самого Уилсона? Наверняка обсуждалась кандидатура Терезы. Но равные шансы имел и Роберт Баркер, исполнительный коммерческий директор фирмы. Был возможен и наихудший вариант — Хит приглашает президента со стороны.

Тереза сняла плащ и повесила его в шкаф. Ее секретарь — Марша Девоне — говорила по телефону, поэтому Тереза первым делом бросилась к письменному столу в поисках заветного листка с назначением. Но стол был пуст, наполированной поверхности пылилась лишь стопка никому не нужных телефонных сообщений.

— В «хижине» совещание, — крикнула из соседней комнаты Марша, закончив телефонный разговор. Маленькая женщина с темными, цвета воронова крыла, волосами появилась в дверях кабинета Терезы Хаген. Тереза весьма высоко ценила свою помощницу: та была интеллигентна, старательна и обладала интуицией — тремя качествами, начисто отсутствовавшими у четырех предыдущих секретарш. Тереза была весьма требовательным начальником и ожидала от своих помощников такого же рвения, с каким работала сама.

— Почему вы не позвонили мне домой? — раздраженно спросила Тереза.

— Я позвонила, но вас уже не было дома, — ответила Марша.

— Кто присутствует на совещании? — пролаяла Тереза.

— Звонила секретарь мистера Хита, — ответила Марша. — Она не сказала, кто приглашен, передала только, что требуется ваше присутствие.

— Она не намекнула на тему совещания? — спросила Тереза.

— Нет, — кратко ответила Марша.

— Когда началось совещание?

— Звонок секретаря был в девять.

Тереза бросилась к телефону и набрала номер Колин Андерсон, художественного директора, которой мисс Хаген доверяла больше других. Андерсон занималась сейчас Национальным советом здравоохранения.