Заражение
Шрифт:
— Нет, — покачал головой тот, — капитан сказал, что медведей тут нет. Вроде один живёт километрах в тридцати и сюда никогда не ходит. Да и не отправили бы нас эту дрянь копать, если б тут медведи бродили. А если задерут кого-нибудь? Офицерам на полжизни садиться не хочется…
Короткий крик прервал его на полуслове.
— Тихо! — махнул рукой сержант. Оба бойца замерли, прислушиваясь. Спустя пару мгновений крик повторился вновь. — Джуманиязов!!! Это ты?!!
Джуманиязов орал истошно, но его вопли звучали глухо и негромко, словно издалека.
— Он что, из-под
— Может, он в воронку провалился? — предположил Зыков. — Товарищ сержант, помните, те учёные рассказывали, что должны быть очень крупные воронки от метеоритов, которые надо искать? Может, он и нашёл…
В этот момент глухой вопль повторился вновь, на этот раз уже ближе.
— Туда! — Сержант устремился на звук. — Джуманиязов!!! Мы здесь!!!
Крики уже не прекращались, Джуманиязов истошно вопил, крики звучали глухо, но потерявшийся явно был совсем недалеко. Бойцы, перепрыгивая через обломки деревьев и груды валежника, преодолели метров двадцать леса, как вдруг крик зазвенел громко и отчётливо. Спустя несколько секунд впереди, из-за кустов и деревьев, выскочил Джуманиязов с перекошенной от ужаса физиономией и, не разбирая дороги, рванулся куда глаза глядят, словно не замечая бегущего ему навстречу сержанта. При этом он обхватил одну руку другой, прижимая её к животу, и продолжал истошно орать.
— Зыков! Лови его! — закричал сержант, пытаясь схватить проносящегося мимо Джуманиязова, но не успел.
Оба бойца бросились догонять убегающего. Через десяток шагов Джуманиязов запнулся об обломок дерева и кубарем полетел наземь. Упав, он перестал орать и, судорожно извиваясь, пополз, не разбирая дороги, пока не уткнулся в вывороченную с корнем берёзу и замер. Первым до него добрался Зыков. Он склонился над свернувшимся в клубок беглецом, пытаясь выяснить, что произошло:
— Джуманиязов! Что с тобой?! — Зыков затряс его за плечи.
В этот момент рядом с ними оказался сержант.
— Джуманиязов, дебил, тупая скотина! Ты где был, придурок?! — Он с размаху заехал лежащему сапогом. — Убью козла! — Последовал второй удар.
— Он не слышит ни фига! — Зыков отвернулся от Джуманиязова. — У него кровь! С рукой что-то, не могу понять, вцепился в неё намертво! — Солдат снова склонился над лежащим и вдруг резко отпрянул назад: — Охренеть! — Зыков испуганно посмотрел на сержанта. — У него половины ладони нет! Словно бензопилой отхватило!
И действительно, скрючившийся Джуманиязов вдавил себе в живот кровоточащий огрызок ладони и не реагировал ни на окрики, ни на удары. Он лежал, закатив глаза, и, безумно сверкая белками, беспрерывно бормотал что-то невразумительное исполненным панического ужаса голосом.
— Т-товарищ сержант, что он говорит? — промямлил Зыков. — Я кроме слова «шайтан» ничего не понимаю…
— Откуда я знаю?! — Сержант влепил Зыкову оплеуху. — Я тебе что, туркмен, ты, урод?
Зыков втянул голову в плечи, и сержант зло обшарил Джуманиязова взглядом:
— Руку порвал, ремня нет, фляги нет… ротный устроит мне полный звиздец! Аллахом клянусь,
— Что делать будем? — Зыков был бледен, как полотно. — Сами его потащим или на помощь позовём?
— Сначала пошли посмотрим, откуда он прибежал, — немного подумав, ответил сержант, — может, ремень с флягой подберём, хоть не так сильно попадёт от ротного.
— А как же Джуманиязов? — опешил Зыков.
— Да куда он денется? — сплюнул сержант. — Пусть валяется пока тут, слизняк позорный…
Они принялись обшаривать кусты и валежник в поисках потерянного снаряжения, бродя от дерева к дереву, но уже через двадцать метров изломанная рощица неожиданно закончилась густым кустарником, выходящим на довольно большое болото.
— Это он там, что ли, был? — Зыков вытаращил глаза не хуже Джуманиязова, указывая пальцем на представшую их взглядам картину.
Посреди болота, почти полностью утопая в нём, лежал огромный, непонятной формы камень размерами не меньше рухнувшей плашмя десятиэтажки. Сходства добавляло обилие зияющих темнотой дыр, усеивавшее поверхность камня, словно разбитые окна на стене опрокинувшегося здания. Верхняя кромка этой громадины неровно торчала из болота, где-то едва высовываясь из грязной синей жижи, а где-то выпирая из неё на несколько метров. У самого берега болота в камне чернела пещера высотой с человеческий рост, от которой к берегу вели отпечатки следов армейских сапог. Приглядевшись, несложно было заметить на окружающем следы кочкарнике капли крови.
— Ни хрена себе… — выдохнул сержант.
С минуту оба молча смотрели на изъеденную дырами громадину, утопающую в болоте, потом Зыков, осторожно придвинувшись к сержанту, тихо сказал, не сводя глаз с неестественно синей болотной жижи:
— Т-товарищ с-сержант… это его, Джуманиязова, следы… вон и кровь… Здесь он был. — Рядовой попятился ещё сильнее, стараясь оказаться поближе к сержанту. — Эта дура в болоте, это же метеорит! Мы выкапываем точно такие же, только маленькие! — Зыков обернулся к сержанту и уже не по уставу зашептал: — Ильдар, слушай, не надо никому рассказывать, что мы видели эту хреновину! Нас же сюда и пошлют первым делом, выкапывать всё это! Не доброе тут место, задницей чую! Не дай бог, попадём в передрягу, как Джуманиязов! Вон, гляди, болото вокруг камня синее стало… В гробу я видал сюда лезть, а, Ильдар?!
— Агрх! — выругался сержант и резко шлёпнул себя рукою по щеке. — Что за дерьмо? — Он, сморщившись, разглядывал размазанное ударом по ладони синее склизкое существо размером с ноготь, не то маленькую круглую пиявку, не то большого плоского клопа без лапок. — Дрянь, блин! — Он брезгливо вытер руку о штанину и почесал зудящее место укуса.
— Пойдём отсюда, а? — с дрожью в голосе попросил Зыков.
— Дело говоришь, — согласился сержант, — валим отсюда. Мы ничего не видели. Джуманиязов сам прибежал с покоцанной рукой, что он там рассказывает — всё неправда. Наверное, головой ударился, помоги ему Аллах! Мы ничего не знаем!