Зарево над Припятью

Губарев Владимир Степанович

И тогда на помощь пришло подземное выщелачивание. Внешне устройство для него выглядит слишком просто. На краю поля пробурены скважины, соединенные между собой полиэтиленовыми трубками. В одни скважины нагнетается кислота, из других выкачивается урановый раствор.

Кислота, попав под землю, вымывает уран и выносит его с собой на поверхность, где металл осаждается.

В принципе схема выщелачивания такая же, как и на обогатительном заводе. Разница в том, что многие аппараты и установки отсутствуют, процесс идет в естественных условиях.

Позже, когда урановая линза исчезнет, скважины закроют,

и колхозники вновь посадят пшеницу и картофель. Ничто не будет напоминать им, что здесь было урановое производство.

В маленьком здании, приютившемся неподалеку, живет несколько человек, но лишь двое из них обслуживают установку, да еще лаборантка, которая контролирует качество раствора.

Спрашиваю у начальника установки Игоря Величко:

– А может ли урановый раствор попасть в реку?

– Мы все рассчитали. Даже если остановить насосы и не откачивать раствор, он практически останется на месте и только через 1800 лет доберется до реки... Но реальнс это невозможно. Из-за разницы давлений весь раствор стремится в скважину, это как раз нам и нужно. Когда проводили эксперименты, "запустили" раствор и первый раз "вернули" его через месяц. Измерили концентрацию урана. Второй раз проверили еще через месяц - концентрация не изменилась. Более того, всю зиму здесь не работали. А весной установили - концентрация прежняя.

Это подтверждает, что внизу раствор движется чрезвычайно медленно.

– Используя новый метод, вы рисковали. Вдруг чтото не получится... Не могли вы погубить месторождение?

– Эксперименты проводились на его "хвосте".

И только когда убедились, что подземная технология себя оправдывает, расширили их.

Вначале сомневались, что подземное выщелачивание у нас пойдет хорошо. Большинство технологов подгрунивали над энтузиастами. А они приехали сюда и доказали делом. Неприятностей было больше чем достаточно. Вода в трубах стояла, трубы корродировали... Новое никогда не внедряется гладко.

Мы прошли вдоль нитки трубопроводов, посмотрели, как в стеклянных колпаках скважины булькает раствор, познакомились с сорбцией. Действительно, все чрезвычайно просто. По сравнению с обогатительным заводом в Желтых Водах установка для подземного выщелачивания выглядит примитивной. Там - насыщение автоматикой, сложнейшие приборы, здесь трубы и емкости. А уран идет...

– Так что же, за этим методом будущее урановой промышленности? обращаюсь я к Величко.

– Нет, - улыбается он, - подземное выщелачивание не везде можно применить. Все зависит и от концентрации урана, и от пород, и от их залегания. Где породы плотные, там ничего не добьешься. Существуют разные методы, один из них - подземное выщелачивание...

...По цилиндрическим емкостям струится желтоватая вода. А внизу, прямо перед нами, грузятся контейнеры.

Добытый из-под земли уран отправляется на переработку. Где мы с ним встретимся? Может быть, в море, на атомоходе "Арктика", а может, на берегу Каспия, где с его помощью опресняется вода, или в Димитровграде, в недрах СМ - сверхмощного реактора, рождающего потоки нейтронов, которые так необходимы ученым для исследований?..

В Желтых Водах приезжему легко заблудиться. Это кажется невероятным, потому что городок небольшой. Но тем не менее в первый день я долго бродил

по улицам в поисках своей гостшшцы. Улицы обсажены деревьями.

Их кроны переплелись, сквозь ветви трудно разглядеть даже двухэтажные здания. И поэтому улицы похожи ОДНУ на другую... Первое впечатление, что ты находишься в огромном саду.

Зелень - гордость желтоводцев. Каждое деревце им дорого, близко. И это понятно, потому что раньше здесь была голая степь.

Летом солнце выжигало землю, а осенью и весной, когда обрушиваются дожди, без резиновых сапог даже по центральной улице нельзя было пройти. Почва набухала, покрывалась скользкой, жирной пленкой. Я довольно отчетливо себе это представил.

В первый же день меня повезли на Ингулец - огромное искусственное водохранилище ("собственное море", как здесь говорят). К сожалению, шоссе туда не ведет, и машина ползет по пробитой между полями колее. К вечеру пошел дождь. Он застал нас врасплох. Более двух часов сидели мы в степи совсем рядом с дорогой и не могли тронуться с места. Машина буксовала.

Председатель горисполкома Борис Иванович Елтышев, который тоже ездил на Ингулец, сказал:

– Я живу в Желтых Водах с осени 1953 года. Поверьте, проехать тогда по городу было невозможно. А теперь почти всюду - асфальт... Благоустройство - наша серьезная забота. Горнякам и металлургам нужно создать отличные условия не только на производстве, но и в быту, удовлетворять все потребности человека...

– У вас очень беспокойная должность, Борис Иванович. "Хозяину города" всегда трудно. Хлопот хватает. Ведь и с жалобами к вам тянутся?

– Конечно. И семейные дела приходится разбирать, и квартирные, и озеленением заниматься, и бытовыми вопросами - всем.

– Как вам удалось так быстро деревья вырастить?
– поинтересовался я. Вы говорили, что недавно одна степь была, а деревья явно взрослые.

– Это наш "производственный секрет", - пошутил Борис Иванович. Потом уже серьезно добавил: - Ничего необычного нет. Мы решили сажать не молодые деревца, а уже большие. Зачем столько ждать? Почему кислородом должны дышать только наши дети, да и то в будущем?

Неправильно это... Мы взяли в питомнике 25-летние деревья. Город изменялся быстро, буквально на глазах. Утром идут шахтеры на работу, видят - дом новый закончили. Возвращаются обратно, а рядом с ним уже деревья высокие шумят... Сначала удивлялись все, а теперь считают, что иначе и быть не может... Каждое дерево у нас на учете. Школьники и пенсионеры за ними ухаживают. Это традицией стало.

– Я гулял по проспекту Гагарина. Это главная улица?

– Да. Здесь широкоэкранный кинотеатр, магазины, гостиница, возводим девятиэтажпые корпуса. А в конце, у стадиона, детский парк заложен...

– Насколько я заметил, у вас хорошо поставлено бытовое обслуживание, столовые в частности...

– Это правда. Знаете, женщины уже отвыкли готовить дома. Стоит ли возиться у плиты, если можно пойти в столовую и вкусно поесть? Вот только рестораном яещэ недоволен. Популярностью он не пользуется. Музыки пока в кем нет, не очень уютно вечером. Сейчас вот дивчину назначили директором. Думаю, она дело наладит, ну а мы поможем по мере сил...

– У вас очень много интересного, Но все же, чем вы больше всего гордитесь?