Зарево над Припятью
Шрифт:
– Осадков не ожидается?
– Нет.
– Спасибо.
– Председатель повернулся.
– А теперь слово службе радиационной безопасности.
– Работы проходят по плану.
– Начальник дозиметрической службы волновался. По привычке слегка подергивал бородку, которая очень не шла к его молодому лицу и казалась приклеенной.
– После взрыва мы получим на командном пункте сведения об уровне активности по дистанционным датчикам, установленным на всех скважинах и на поверхности по территории промысла.
– Кто у вас отвечает за готовность аппаратуры?
– Полевые дозиметры, приборы для измерения концентрации газа, воздуходувки и другие системы проверял я сам...
Председатель госкомиссии встал.
– Вопросы есть?
– спросил он.
– Нет? Прекрасно.
Завтра начинаем спуск контейнера в первую скважину.
Генеральная репетиция началась в восемь утра.
– Поезжайте на скважины, там проверяют их герметичность, - посоветовал председатель госкомиссии, - здесь уже ничего интересного не будет...
Зсшгуатационные скважины расположены рядом с основной. Радиоактивный газ может просочиться по трещинам к ним и выйти на поверхность, поэтому скважины герметизируются.
Инженер нефтеуправления несколько суток пробыл здесь с бригадой, домой не показывался. Он "отвечает" за эти скважины и, когда кто-нибудь из членов госкомиссии берется за ключ, чтобы проверить, как затянута гайка, нервничает. Накануне он сам проверил каждую, но чем черт не шутит - вдруг хотя бы одна не затянута.
– Ох, и придираются же!
– жалуется он мне.
– Дотошные...
– Все отлично, - говорит один из членов комиссии.
– А все-таки две гайки слабовато затянули...
– добавляет другой. Инженер настораживается. На лбу выступают крохотные капельки пота.
– Ну ладно, не страшно. Хорошо поработали...
Нефтяник улыбается счастливо, радостно. Так и застывает улыбка, пока мы идем к машине.
А в нефтяном управлении уже нас ждут. Начинается очередное заседание госкомиссии. Вновь докладывают метеоролог, дозиметристы, проектировщики, ученые.
– Все службы сообщили, что готовы к проведению опыта, - говорит председатель, - есть предложение назначить его на завтра. Нет возражений?.. Значит, утром уточняем погоду и принимаем окончательное решение.
– Что ни свет ни заря поднялся?
– Председатель госкомиссии протянул руку.
– Ну, здравствуй. Устраивайся рядом, вместе командовать парадом будем.
Видно, ему надоело сидеть на КП в одиночестве. Звонил телефон, но звонки были редкие, потому что до взрыва оставалось еще пять часов.
– Видишь, какая четкая теперь организация.
– Председатель провел ладонью по свежевыкрашенной стенке вагончика.
– Все знают, что делать нужно, а я сижу тут как царь-бог да выслушиваю...
– Он заглянул в тетрадь.
– Доклад наука должна представить? Ну, сейчас мы их попугаем!
– Председатель снял трубку и попросил соединить его с технической позицией.
– Да-да, это я говорю, почему до сих пор не докладываете? А, еще две минуты. Правильно, две минуты осталось... У вас все в порядке? Хорошо. А претензии снимаю... Второй раз можете не звонить.
– Председатель подмигнул мне: - Боятся. А впрочем, напрасно... Вот в свое время побаивались и Игоря Васильевича Курчатова. Особенно поначалу, когда плохо знали его, а потом поняли, что за человек.
Строгий, конечно, но справедливый, зря ругаться не будет. Жаль, не дожил, вместе с нами порадовался бы, что новая эра использования атома начинается... Жаль.
Председатель замолчал, задумался, видно, вспоминал прошлое.
Подъехала машина.
– Пойдем, журналистика, - он поднялся, - госкомиссию встречать будем. Работа настоящая начинается.
Здесь, на КП, почти физически ощущалось, как идет подготовка к взрыву. На технической позиции закончилась проверка аппаратуры - тотчас же на КП звонок: "Все подготовлено".
Отошло оцепление, на площадке не осталось ни одного человека, - снова звонок.
Явились дозиметристы. Их начальник сразу же доложил председателю, что они тоже готовы к завершающему этапу.
Из города сообщили, что и там все идет по плану.
Член госкомиссип, отвечающий за безопасность эксперимента, пригласил меня вместе с ним сделать последний облет. Поднялись на вертолете.
– К деревне, - просит мой сосед, и летчик разворачивает машину.
Через полчаса приземляемся неподалеку от КП.
Председатель госкомиссии выслушивает и наш доклад.
– Ну что, товарищи, принимаем решение?
– Да, конечно.
– Членов комиссии прошу подписаться, - говорит председатель, - и прошу не забыть, что за пять минут до взрыва я должен связаться с местной больницей. Время может быть изменено, если кто-нибудь из женщин задумает подарить миру нового человека. Не возражаете?
Все улыбаются.
Остается только ждать.
Подхожу к проектировщикам. Они тихо переговариваются, шутят.
– Осталось пять минут!
– раздается по громкой связи.
Мне показалось, что необычайной силы богатырь внезапно распрямился, приподнял землю и нас вместе с нею, но не выдержал многотонной тяжести, навалившейся на него.
Облако пыли встало над скважиной, и ветер медленно понес его над полем и рощей.
Через несколько минут служба радиационной безопасности уже подъезжала к площадке.
Вскоре стало известно: выхода радиоактивных продуктов нет. Все нормально. Программа успешно завершена.