Зарево над Волгой
Шрифт:
— Впредь, что бы ни случилось, немедленно докладывать мне, понятно?
Сталин строго взглянул на Василевского, и на душе у того похолодело. Он поднялся с места, вытянул руки по швам.
— Слушаюсь, товарищ Сталин! — выпалил он на одном дыхании.
— Ну вот, товарищ Василевский, так-то оно лучше, — уже спокойнее произнес верховный. — Я должен знать обо всем, чем живет наш Генеральный штаб, тем более теперь, когда идет такая война и надо принимать важные решения, от которых порой зависит судьба целых войсковых соединений. И еще в нашем военном деле особенно важна правда. Тут, как говорил Ромен Роллан, нужно любить истину больше самого себя, но своего ближнего больше, чем истину. А я для вас и есть тот самый ближний. — Он
— К сожалению, это так, товарищ Сталин. — Василевский развернул листок и назвал цифры: — Против Сталинградского фронта враг сосредоточил 250 тысяч человек, почти 800 танков, 1200 самолетов, 7500 орудий и минометов. А соотношение сил такое: по людям — 1,4:1, по орудиям и минометам — 1:1, по танкам — 2:1, по самолетам — 3,5:1 в пользу противника.
Сталин молча выслушал начальника Генштаба и, кажется, в душе разделял его тревогу. Он заметно помрачнел, ссутулил плечи, затем вскинул взгляд на генерала.
— Что же нам делать? — в раздумье спросил он.
— Будем сражаться, товарищ Сталин, и по ходу боев наращивать наши силы, — твердо произнес Василевский. — А как же иначе? Нельзя, никак нельзя отдавать врагу на растерзание наш дорогой Сталинград.
— Дорогой — это вы хорошо сказали, — оживился верховный, у него даже глаза заблестели. — А мне этот город вдвойне дорог, товарищ Василевский. Я ведь в Гражданскую войну участвовал в обороне Царицына вместе с Климом Ворошиловым. Запал мне в душу этот славный город. Имя мое носит. — Сталин неторопливо прошелся вдоль стола. Взгляд его упал на карту. — Мне звонил генерал Голиков и заявил, что обстановка на Брянском фронте резко ухудшилась. Немцы из района Курска нанесли чувствительный удар по 13-й и 40-й армиям фронта. Из района Волчанска начала наступать немецкая 6-я армия генерала танковых войск Паулюса, она прорвала оборону наших двух армий — 21-й и 28-й… Да, чертовски крепко подвел нас генерал Голиков. Я просто поражен, как слабо управляет он войсками фронта! На словах герой, а на деле пшик. Я потребовал от него выбить врага из захваченных рубежей, но не уверен, что ему удастся это сделать.
— Он мне звонил в Генштаб, — сообщил Василевский.
— Что, просил резервы?
— Умолял меня дать ему танки, но я объяснил, что пока их у меня нет.
— Голиков как тот цыган, все попрошайничает, — выругался верховный. — То ему дай, другое дай, а свои ошибки в руководстве войсками не замечает, пока его не ткнут носом. — Он посмотрел на Василевского с надеждой. — Ладно, вы летите, а я тут подумаю, как помочь Брянскому фронту, — глухо и с нотками горечи в голосе добавил Сталин.
У начальника Генштаба вдруг появилась мысль.
— А не бросить ли нам в сражение резервы фронтов? — предложил он. — Тут рисковать нельзя, создалась реальная угроза прорыва вражеской группировки к Дону, захвата ею Воронежа. А там до Сталинграда рукой подать!
— Интересная мысль! — бодро отозвался верховный. — Я согласен. — Его лицо вмиг посветлело, словно на него упал лучик солнца.
И Ставка передала из своего резерва Брянскому фронту две армии с целью развернуть их по правому берегу Дона на участке Задонск — Павловск. Генерала Голикова Ставка обязала взять на себя руководство боевыми действиями в районе Воронежа. В это же время Голикову была передана и 5-я танковая армия генерала Лизюкова, Героя Советского Союза, отличившегося в боях в начальный период войны. В ночь на 3 июля корпуса этой танковой армии сосредоточились к югу от Ельца. Вместе с танковыми соединениями фронта она должна была нанести контрудар по флангу и тылу группировки вражеских войск, наступавшей на Воронеж…
Ночью начальник Генштаба Василевский вылетел на Брянский фронт. Между тем войска группы генерала
На рассвете 4 июля Василевский прибыл на КП Брянского фронта. Солнце уже выкатилось из-за горизонта, и его лучи дышали жаром. По всему чувствовалось, что день будет знойный. Генерал Голиков находился где-то в войсках под Воронежем, и Василевского встретил начальник штаба генерал Казаков.
— Приказ Генштаба о немедленной подготовке контрудара вами получен? — строго спросил Василевский.
— Получен, и войска усиленно готовятся, — подтвердил Казаков.
Выпив с дороги холодного квасу, которым угостил армейский повар, делавший его по своему рецепту, Василевский вместе с генералом Казаковым направился на КП командующего 5-й танковой армией генерала Лизюкова. Вместе с командармом и начальником штаба фронта он произвел рекогносцировку [3] и уточнил задачу армии: одновременным ударом всех ее сил западнее Дона перехватить коммуникации танковой группы врага, прорвавшегося к Дону, и не дать ему переправиться через реку. С выходом в район Землянск — Хохол 5-я армия должна была помочь войскам левого фланга 40-й армии отойти на Воронеж через Горшечное и Старый Оскол.
3
Рекогносцировка — изучение расположения противника и местности перед предстоящими боевыми действиями.
Поздно вечером, едва Василевский прилег отдохнуть, как к ВЧ его вызвала Москва. Сталин спросил, подготовлен ли контрудар, и, получив утвердительный ответ, приказал:
— Завтра утром вам быть в Ставке! — И после недолгой паузы объяснил начальнику Генштаба, чем это вызвано: осложнилась обстановка на правом крыле Юго- Западного фронта. 6-я немецкая армия Паулюса вышла к Каменке и развивает удар в южном направлении.
— Что, создалась реальная угроза тылам Юго-Западного и Южного фронтов? — прервал верховного Василевский.
— Вот именно, и вы здесь очень нужны. — Голос у Сталина был громкий и твердый, хотя в нем улавливались тревожные ноты.
— Сейчас дам указания о порядке ввода 5-й танковой армии в сражение и вылетаю, — отрапортовал начальник Генштаба.
— На кого возложили ответственность за проведение операции? — поинтересовался Сталин.
— На командарма 5-й танковой и начальника штаба фронта генерала Казакова, так как комфронт генерал Голиков находится в войсках под Воронежем.
(Однако одновременного мощного танкового удара по флангу и тылу ударной группировки немцев достичь не удалось. Правда, 5-я танковая армия отвлекла на себя значительные силы врага, что позволило войскам Брянского фронта выиграть несколько дней, чтобы организовать прочную оборону Воронежа. Сам генерал Лизюков находился в непрерывных боях и 24 июля героически погиб. — А.З.)
На фронте генерал Василевский работал без передышки: то был в штабе, то встречался с комдивами, то обсуждал оперативные вопросы с командованием армии. 5 июля он вернулся в Ставку и обо всем увиденном доложил Сталину. Тот, выслушав его, коротко изрек: