Зарождение тьмы

Дюваль Дайан

Панический бег к убежищу.

Отказ пострадавшего от медицинской помощи.

Понимание: психи, что сотворили с ним такое, теперь придут и за спасительницей.

Это всего лишь ночной кошмар, верно? Один из самых жутких кошмаров, когда чувствуешь, что спишь и надо проснуться, но не можешь.

Роланд вдохнул сквозь стиснутые зубы, когда холодная вода попала на рану.

– Мне полить ее спиртом или ведьминым орешником для дезинфекции? – спросила Сара, не желая усиливать его боль.

Он

покачал головой, а его кадык дернулся:

– Достаточно мыла и воды.

Помощница послушно налила на руки средство для мытья посуды и намылила жердь.

Ее поверхность была не такой гладкой, как казалось. Наоборот, кожу Сары саднило, словно от грубой наждачной бумаги.

Как только штырь был очищен и кран закрыт, Уорбрук схватился за горизонтальную перекладину у самой ладони и напрягся.

– Подождите! – чуть ли не закричала Сара.

Раненый посмотрел на нее, стиснув зубы.

Ощущая, как сжимается желудок, она умоляюще взглянула на гостя:

– Всего в пятнадцати милях отсюда есть клиника. Я могу…

Роланд потянул. Оскалившись и морщась, он издал долгий звериный рык, от которого у единственной свидетельницы волоски встали на затылке дыбом.

Она прижала руки ко рту, чтобы сдержать крик ужаса.

Как только колышек был извлечен, из большой сквозной раны в раковину полился поток алой жидкости.

Развернув несколько рулонов бумажных полотенец, Сара сложила их и обернула несколько раз вокруг освобожденной руки.

– Сойдет. Теперь другую, – удерживая временную повязку на месте большим пальцем, хрипло сказал Роланд

Снова включив холодную воду, Сара начала мыть вторую палку. Первая, мокрая от крови, лежала в умывальнике, куда ее и уронили.

Сначала у помощницы задрожали руки, а потом и все остальное тело, пока конвульсии не достигли такой силы, что мелькнула мысль: «Не расклеиться бы».

Закрыв кран, Сара оторвала еще бумажных полотенец и смотрела, как «пациент» вынимает и эту палку.

Сухожилия на его шее натянулись, а на лбу выступили капельки пота. Но Роланд не проронил ни звука.

Сара сморгнула слезы, бинтуя его ладонь.

Она почему-то преисполнилась уверенности, что цэрэушник не хотел ее расстраивать. Он видел, как на нее подействовала первая процедура, и не желал причинять лишнего беспокойства, поэтому молча стерпел пытку.

Роланд смотрел на поникшую Сару, чувствуя, как все клеточки его тела ноют от ужасной боли. Он видел, как новую знакомую трясет, как трепещут длинные ресницы, пока бедняжка пытается сдержать рыдания.

Она стойко вынесла все. Сильная, бесстрашная. Сделала все, о чем он ее просил, как бы ни было сложно.

Ее страдания и блеск слез на бледных щеках разрывали его окаменевшее сердце.

Беспомощно

глядя на Сару, бессмертный не знал, как ее успокоить. Он не мог вспомнить, когда ему приходилось иметь дело с плачущей женщиной. По крайней мере с той, на кого ему не наплевать. И уж, конечно, не было еще такой, которая бы помогла ему, рискуя своей шкурой.

Сара всхлипнула, закончив перевязывать его травмированную кисть.

Не в силах больше крепиться, Роланд отодрал бумажное полотенце и, не обращая внимания на боль, как мог вытер грязь и кровь со своей груди. Бросив использованный обрывок в умывальник, он слегка замешкался, а затем притянул нечаянную соратницу в свои объятия и неловко похлопал по спине.

– Осторожнее с больными ладонями, – предупредила Сара, слегка дрожа, прижимаясь лицом к его груди и обнимая руками за талию.

Невероятно. Даже поливая его кожу слезами, эта женщина заботилась о нем.

О нем. Совершенном незнакомце.

– Я беспокоюсь больше о вас, чем о своих руках, – признался Уорбрук.

– Я в порядке. Просто пережила очень… нервозное утро.

Он обнял ее крепче.

– А еще нет даже семи утра.

Сара застонала.

– Вот я и говорю: что-то не так.

Закрыв глаза, страж оперся подбородком на макушку Сары и позволил своим органам чувств насладиться близостью спасительницы. Ее ароматом – приятной смесью запахов женщины, детского талька и крема от загара. Теплым телом, которое казалось хрупким по сравнению с его собственным, массивным и сильным.

Пусть и тоненькая, но не такая, как эти истощенные модели и актрисы, которых по необъяснимой причине предпочитали другие мужчины. Ладные, аккуратные ноги в поношенных спортивных штанах в обтяжку не походили на спички. Груди, прижимающиеся к его торсу, были соблазнительно полными, талия – тонкой, а бедра – маняще округлыми. Поэтому сердцебиение бессмертного все никак не успокаивалось.

Ее маленькие, словно детские, ладошки лежали на его спине, будто Сара боялась движением причинить ему боль.

Скорее всего, так и есть. Там достаточно ссадин и синяков, как и на остальном теле. У нее просто пока не хватило времени заметить другие повреждения, кроме пронзенных палками рук.

Страж радовался, что новая знакомая об этом не знает, иначе бы не стискивала его с такой нежностью и доверием. Когда в последний раз к нему вот так прижималась представительница прекрасной половины человечества?

Кажется, прошли века. Ощущение было… непривычным.

Пережив множество предательств, Роланд давно поставил крест на личной жизни. Когда целибат становилось сложно выносить, он просто искал проституток или женщин на одну ночь, позволяя им утолить его желания.