Зарубежная фантастика. Выпуск 1
Шрифт:
Подсознание шепнуло ему, что уже куда позднее, чем он думал. Он вышел из квартиры, сел в машину и вывел ее на Гранд Сентрал Паркуэй. Вцепившись в руль своего красного «мерседеса», Слоун вдруг спросил себя — куда же это, черт побери, он едет, и — странное дело — то, что он не смог найти ответа, не повергло его в растерянность. Ему хотелось подумать, только и всего. Ему хотелось вспоминать. И когда он свернул на нью-йоркскую Сквозную и направился к северу, у него не было уже никаких колебаний. Он просто гнал и гнал машину в ночь, и лишь в самом уголке мозга почему-то теплилась мысль об аптеке старика Уилсона.
Именно картина
Мартин Слоун в костюме от Брусков, сидящий за рулем красного спортивного автомобиля, направился в ночь и подальше от Нью-Йорка. Он настойчиво гнал вперед машину, словно имея перед собой определенную цель, хотя на самом-то деле и понятия не имел о пункте своего назначения. Это не была обычная поездка на уик-энд. И это не было минутным порывом, когда человек отворачивается от общепринятого, ставшего нормой. Это был Исход. Это было бегство. Где-то там, в конце длинной бетонной ленты шестирядного шоссе, что пролегло через вздымающиеся волнами холмы северной части штата Нью-Йорк, Мартин Слоун надеялся найти убежище от помешательства.
Он остановился в мотеле неподалеку от Бингхэмптона, штат Нью-Йорк, проспал несколько часов и снова пустился в путь, и к девяти утра въехал на площадку заправочной станции, примостившейся у бетонной полосы шоссе штата. Скорость у него была приличной, когда он сбросил газ, и машина, останавливаясь, завизжала тормозами и подняла клубы пыли. Последние остатки напористости, которая поддерживала его в Нью-Йорке, последние остатки того нетерпения, что толкало его сквозь череду дней, еще жили в душе Мартина, и он настойчиво нажал на кнопку клаксона. Рабочий симпатичный парнишка в штанах из грубого холста — поднял лицо от покрышки, ремонтом которой он занимался в нескольких метрах от Мартина, вытер руки тряпкой и так и остался стоять, прислушиваясь к гудку «мерседеса».
— Как насчет того, чтобы обслужить? — крикнул ему Мартин.
— А как насчет того, чтобы потише? — ответил парнишка.
Мартин закусил нижнюю губу и отвернулся, крепко сжав руки на руле, впившись взглядом в приборную доску.
— Простите, — мягко произнес он.
Парнишка направился к нему.
— Залейте, пожалуйста, бак, — попросил Мартин.
— Это можно.
— Я извинился, — сказал Мартин.
— Я слышал, — ответил парнишка. — Залить, верно, самого лучшего?
Мартин кивнул и отдал ему ключи. Парнишка обошел автомобиль сзади и отпер горловину бака.
— Как насчет того, чтобы сменить масло и вообще
— Можно, — сказал парнишка. — Но часик на это уйдет.
— У меня времени сколько хочешь, — сказал Мартин.
Он повернулся и посмотрел через шоссе на придорожный щит, надпись на котором гласила: «Хоумвуд, 1,5 мили».
— Это что — тут у вас Хоумвуд неподалеку? — спросил Мартин.
— Точно, — кивнул парнишка.
— Я там жил когда-то. Можно даже сказать, вырос. Не был там лет восемнадцать, а то и двадцать. — Он вышел из машины, полез в карман за сигаретой и обнаружил, что у него осталась только одна. Перед бензоколонкой стоял автомат для продажи сигарет. Мартин купил пачку и вернулся к машине, говоря на ходу: — Лет восемнадцать-двадцать. И вдруг прошлой ночью я просто… просто сел в машину и поехал. Дошел до точки, когда… в общем, когда мне уже обязательно нужно было выбраться из Нью-Йорка. Еще один совет директоров, еще один звонок, доклад, проблема, и я… — Он засмеялся, но смех был усталый и какой-то пустой.
— Значит, вы из Нью-Йорка? — спросил его парнишка.
— Точно. Из Нью-Йорка.
— Здесь полным-полно проезжают из Нью-Йорка, — сказал парнишка. — Ведь у нас здесь как: хочешь ехать, сто миль в час — валяй! А там, в городе, красный свет — стой, потом дадут зеленый, кто-то тебя с места обгонит — и все, на целый день настроение испорчено. Господи боже мои, да как вы вообще умудряетесь там жить!
Мартин отвернулся и занялся боковым зеркальцем машины.
— Просто терпим, — ответил он. — Миримся с этим, пока не наступит однажды в июне такая ночь… Тогда-то мы неожиданно и срываемся с места. Он снова посмотрел через дорогу на щит. — Полторы мили, — задумчиво прочитал он. — Можно дойти пешком.
— Кому пустяк, а кому и нет, — отозвался парнишка.
— Думаешь, если люди зашибают деньги в Нью-Йорке и разъезжают в красных спортивных автомобилях, так они уж и ходить разучились, а? — широко улыбнулся Мартин.
Парнишка пожал плечами.
— Я вернусь за машиной поздней. — Улыбка не сходила с лица Мартина. Полторы мили — можно дойти и пешком!
Он взял с сиденья пиджак, перебросил его через плечо и не торопясь пошел по дороге к Хоумвуду; городок лежал впереди на расстоянии чуть больше мили, а по времени — двадцать лет спустя.
…Мартин вошел в аптеку и недвижимо остановился возле двери в темной прохладе помещения. Все было в точности так, как ему запомнилось. Узкая комната с высоким потолком, в одном конце которой стоял сатуратор с газировкой, а в другом был устроен бар. Деревянная лестница, которая вела в крохотный кабинет на антресолях. Мартин вспомнил, что мистер Уилсон, владелец, именно там любил подремать в свободную минуту. Худощавый человек невеликого роста, в очках с толстыми стеклами перетирал у прилавка с газировкой стаканы и улыбнулся Мартину.
— Что пожелаете? — спросил он.
Мартин смотрел на расклеенные по стенам плакаты, на старомодные висячие светильники, на лопасти двух большущих электрических вентиляторов, висевших под потолком. Он подошел к стойке и сел. Все пять стеклянных кувшинов с дешевыми конфетами были точь-в-точь такими, как он их помнил.
— Вы еще делаете ту чудную шоколадную содовую с мороженым? — опросил он у человека за стойкой. — С тремя шариками мороженого?
Улыбка продавца вроде бы стала несколько напряженной.