Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения
Шрифт:
Тогда Нича и Лигурио отправляются к фра Тимотео. Для начала Лигурио запускает пробный шар: одна монашка, родственница мессера Кальфуччи, по случайности забеременела — нельзя ли дать бедняжке такого отвара, чтобы она выкинула? Фра Тимотео охотно соглашается помочь богатому человеку — по его словам, Господь одобряет все, что приносит пользу людям. Отлучившись на минутку, Лигурио возвращается с известием, что надобность в отваре отпала, ибо девица выкинула сама — однако есть возможность совершить другое доброе дело, осчастливив мессера Нича и его жену. Фра Тимотео быстро прикидывает, что сулит ему затея, благодаря которой можно ждать щедрой награды и от любовника, и от мужа — причем оба будут ему благодарны по гроб жизни. Остается только уговорить Лукрецию. И фра Тимотео без особого труда справляется
Лигурио спешит с радостной вестью к Каллимако, и тот велит Сиро отнести мессеру Нича пресловутую настойку мандрагоры — сладкое вино с пряностями. Но тут возникает затруднение: Каллимако обязан схватить первого попавшегося оборванца на глазах тупицы мужа — уклониться никак нельзя, ибо Нича может заподозрить неладное. Хитроумный паразит мгновенно находит выход: в роли Каллимако выступит фра Тимотео, а сам юноша, нацепив накладной нос и скривив на сторону рот, станет прогуливаться возле дома Лукреции. Все происходит в полном соответствии с планом: увидев переодетого монаха, Нича восторгается умением Каллимако менять внешность и голос — Лигурио советует положить в рот восковой шарик, но для начала дает навозный. Пока Нича отплевывается, на улицу выходит Каллимако в драном плаще и с лютней в руках — заговорщики, вооруженные паролем «Святой рогач», набрасываются на него и волокут в дом под радостные восклицания мужа.
На следующий день фра Тимотео, которому не терпится узнать, чем завершилось дело, узнает, что все счастливы. Нича с гордостью повествует о своей предусмотрительности: он самолично раздел и осмотрел уродливого бродягу, который оказался совершенно здоров и на удивление хорошо сложен. Убедившись, что жена и «заместитель» не отлынивают от своих обязанностей, он всю ночь беседовал с Состратой о будущем ребеночке — конечно, это будет мальчик. А оборванца пришлось чуть не пинками поднимать с постели; но, в общем-то, обреченного юношу отчасти даже жаль. Со своей стороны Каллимако рассказывает Лигурио, что Лукреция прекрасно поняла разницу между старым мужем и молодым любовником. Он ей во всем признался, и она увидела в этом Божье знамение — подобное могло произойти только по соизволению небес, поэтому начатое следует непременно продолжить. Беседу прерывает появление мессера Нича: он рассыпается в благодарностях великому доктору, а затем оба они вместе с Лукрецией и Состратой отправляются к фра Тимотео — благодетелю семьи. Супруг «знакомит» свою половину с Каллимако и приказывает окружить этого человека всяческим вниманием как лучшего друга дома. Покорная воле мужа Лукреция заявляет, что Каллимако будет их кумом, ибо без его помощи она никогда бы не понесла ребенка. А довольный монах предлагает всей честной компании вознести молитву за удачное завершение доброго дела.
Е. Д. Мурашкинцева
Джованфранческо Страпарола да Караваджо ( giovanfrancesco straparola da caravaggio) ок. 1480 — после 1557
Приятные ночи (Le piacevoli notti) - Собрание новелл (1550—1553)
Епископ небольшого города Аоди после смерти родственника, миланского герцога Франческо Сфорца, становится одним из претендентов на герцогский престол. Однако превратности бурного времени и ненависть врагов вынуждают его покинуть Милан и обосноваться в своей епископской резиденции в Лоди; но и там, поблизости от Милана, родственники-соперники не оставляют епископа в покое. Тогда он вместе с дочерью, молодой прекрасной вдовой Лукрецией Гонзага, отбывает в Венецию. Здесь, на острове Мурано, отец с дочерью арендуют великолепное палаццо; в этом палаццо вокруг синьоры Лукреции вскоре собирается
В разгаре грандиозный венецианский карнавал. Дабы сделать времяпрепровождение еще более приятным, прекрасная Лукреция предлагает следующее: пусть каждый вечер после танцев пять девиц, определенных жребием, рассказывают гостям занимательные новеллы и сказки, сопровождая их хитроумными загадками.
Девицы, окружавшие Лукрецию, оказались на редкость бойкими и способными рассказчицами, и потому смогли доставить слушателям превеликое удовольствие своими историями, в равной мере увлекательными и поучительными. Вот только некоторые из них.
Жил некогда в Генуе дворянин по имени Райнальдо Скалья. Видя, что жизнь его клонится к закату, Райнальдо призвал единственного своего сына Салардо и велел ему навсегда сохранить в памяти три наставления и никогда ни за что не отклоняться от них. Наставления же были таковы: сколь бы сильную любовь ни питал Салардо к жене, он никоим образом не должен открывать ей ни одной своей тайны; ни под каким видом не воспитывать как своего сына и делать наследником состояния ребенка, рожденного не от него; ни в коем случае не отдавать себя во власть государя, единодержавно правящего страной.
Не прошло и года после смерти отца, как Салардо взял в жены Теодору, дочь одного из первейших генуэзских дворян. Как ни любили супруги друг друга, Бог не благословил их потомством, и поэтому они решили воспитать как собственного ребенка сына бедной вдовы, прозывавшегося Постумьо. По прошествии известного времени Салардо покинул Геную и поселился в Монферрато, где очень быстро преуспел и стал ближайшим другом здешнего маркиза. Среди радостей и роскоши придворной жизни Салардо пришел к выводу, что его отец на старости лет просто выжил из ума: ведь, нарушив отцовские наставления, он не только нечего не потерял, но, напротив, многое приобрел. Насмехаясь над памятью отца, нечестивый сын задумал нарушить и третье наставление, а заодно и увериться в преданности Теодоры.
Салардо выкрал любимого охотничьего сокола маркиза, отнес его своему другу Франсоэ и попросил спрятать до поры. Возвратясь домой, он убил одного из собственных соколов и велел жене приготовить его на ужин; ей он сказал, что это убитый им сокол маркиза. Покорная Теодора исполнила приказание мужа, однако за столом отказалась притронуться к птице, за что Салардо наградил ее хорошей затрещиной. Наутро, встав спозаранку вся в слезах от понесенной обиды, Теодора поспешила во дворец и рассказала маркизу о злодеянии мужа. Маркиз воспылал гневом и повелел немедленно повесить Салардо, а имущество его поделить на три части: одну — вдове, вторую — сыну, а третью — палачу. Находчивый Постумьо вызвался собственноручно повесить отца, дабы все имущество осталось в семье;
Теодоре его сообразительность пришлась по душе. Салардо, который горько и искренне раскаялся в своей сыновней непочтительности, уже стоял на эшафоте с петлей на шее, когда Франсоэ доставил маркизу неопровержимое доказательство невиновности друга. Маркиз простил Салардо и велел было вместо него повесить Постумьо, однако Салардо уговорил господина отпустить негодяя на все четыре стороны, а в возмещение за имущество, коим тот хотел завладеть, вручил едва не стянувшуюся на его шее петлю. О Постумьо никто больше ничего не слыхал, Теодора укрылась в монастыре и в скором времени умерла там, а Салардо возвратился в Геную, где безмятежно прожил еще многие годы, раздав большую часть своего состояния на угодные Богу дела.
Другая история произошла в Венеции. Жил в этом славном городе торговец по имени Димитрио. Свою молодую жену Полисену он содержал в невиданной для их сословия роскоши, а все потому, что очень любил ее. Димитрио часто надолго отлучался из дому по торговым делам, смазливая же и балованная бабенка в его отсутствие стала путаться с одним священником. Кто знает, как долго продолжались бы их шашни, если бы не Мануссо, кум и друг Димитрио. Дом Мануссо стоял прямо напротив дома незадачливого торговца, и в один прекрасный вечер он увидел, как священник украдкой прошмыгнул в дверь и как они с хозяйкой занялись тем, что и словами-то называть неудобно.