Зарубежный детектив 1979
Шрифт:
На самом же деле Сугинума брал у Идохары деньги в долг, о чём у того имелись соответствующие расписки. Всё это держалось в строжайшей тайне, о которой было известно лишь управляющему финансовыми операциями компании.
Честно говоря, он, Идохара, не предполагал, что Сугинума так скоро отдаст богу душу, но, раз это случилось, пришла пора рассчитываться, и как можно скорее. Говорят, что Сугинума пальцем вывел на ладони Коити его фамилию. Видно, Идохара настолько беспокоил его, что даже на смертном одре он не мог забыть о долгах.
Накануне вечером, когда он приехал
Да, происхождение! Оно играет немаловажную роль. Он это понял давно, и, когда умерла его первая жена — такая же простолюдинка, как он, Идохара начал подыскивать себе жену благородного происхождения, которая должна была блеском своей аристократичности замаскировать его тёмное прошлое. Он попытался свататься даже за принцессу, но его с презрением отвергли. И вот после нескольких безуспешных попыток он всё же женился на дочери обедневшего отставного вице-адмирала, мать которой принадлежала к древнему аристократическому роду. Злые языки не без основания утверждали, что он купил себе жену за большие деньги, но Идохара старался не прислушиваться к подобным разговорам. Он добился главного: теперь у него жена из высших слоёв общества, и отношение к нему должны будут переменить.
В том обществе, где воспитывалась Хацуко, считалось хорошим тоном, когда супруги не вмешиваются в дела друг друга, и Идохара, уважая эту традицию, предоставил Хацуко полную свободу.
Хацуко сейчас то ли в Сингапуре, то ли в Гонконге. Идохаре было лень лишний раз заглядывать в программу её путешествия. Вместе с ней приятельница, которая водит знакомство со многими аристократическими семьями. Вся эта незнакомая ему прежде атмосфера нравилась Идохаре. Ему было приятно постоянно ощущать её рядом, в то же время наблюдая как бы со стороны…
— Вы всё ещё в постели? — Минако вышла из ванной и приблизилась к Идохаре. Она была в блестящем розовом халатике, напоминавшем крылышки редкостного насекомого, на голове — розовый платок, намотанный в виде тюрбана. — Пора вставать. Взгляните, какой прекрасный день. — Она отодвинула занавеску, и в комнату хлынул поток солнечных лучей.
Идохара зевнул и, откинув одеяло, встал.
— Ванну примете?
— Да. — Идохара зашёл в ванную, недолго поплескался, потом, по многолетней привычке, стал бриться, не глядя в зеркало. Выйдя из ванной, он сразу же стал надевать белую сорочку.
— Вы уже уходите? — удивилась Минако. — А я-то надеялась, что хоть сегодняшний день мы проведём вместе.
— Не могу.
— Но ведь вашей супруги дома нет, она путешествует.
Идохара промолчал.
— Придёте сегодня вечером? — прервала его мысли Минако.
— Навряд ли, некоторое время я буду очень занят.
Он взял из шкафа пальто, но прежде, чем застегнуть его, вытащил портмоне, отсчитал двадцать купюр по десять тысяч иен и положил на стол.
Спустя десять минут он уже ехал на присланной из конторы машине к себе домой. Район, где он поселился, был застроен богатыми особняками, по сравнению с которыми его двухэтажный дом казался жалким. Да и подъезд к нему был настолько узок, что надо было выйти из машины и до входа идти пешком. Его дом был под стать какому-нибудь начальнику отдела компании, а не человеку, обладавшему несметным количеством денег.
Дома Идохару с низкими поклонами встретили обе служанки — Осима и Аяко. Он поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет. Кабинет был небольшой и скромно обставлен, не в пример роскошно отделанной комнате его жены Хацуко.
Служанка Осима постучалась в дверь и спросила, будет ли Идохара обедать. Тот отказался.
— Вот саквояж, который отдал мне на сохранение Окуно.
— Спасибо. — Идохара стал разбирать скопившуюся в его отсутствие корреспонденцию.
— Что-то устал, приготовь кофе, — обратился он к всё ещё не уходившей служанке.
Зазвонил телефон. Осима взяла трубку и передала её хозяину. Звонил Окуно, сказал, что заседание членов правления назначено на час, Идохара попросил перенести заседание на более позднее время.
— Подай мне саквояж, — обратился он к Осиме.
Идохара вынул из него два одинаковых свёртка и ещё один — побольше.
— Это тебе и Аяко — колечки из Парижа, а это часы, передай шофёру Окамуре.
Раздача подарков была завершена.
Вновь зазвонил телефон. Трубку снял Идохара.
— Это вы? — Услышал он знакомый голос. — У вас всё в порядке?
— Да, хорошо выспался.
— И я тоже. Только в десять часов проснулась. Ваш секретарь был очень любезен и во всём мне помог. Больше никто из встречавших вас не заметил меня?
— Пожалуй, нет. А если бы и обратил внимание, что из того?
— Вы смелый человек.
— А чего, собственно, опасаться?
Стоявшая рядом Осима сделала было попытку уйти, но Идохара жестом остановил её.
— Мне предложили работу, — слышалось тем временем в трубке. — Через две недели начну сниматься в фильме, а также для телевидения. — Голос молодой женщины звучал радостно. Она горячо поблагодарила за путешествие в Европу и, сказав на прощание, что хотела бы в ближайшие дни обязательно встретиться, повесила трубку.