Зарубежный детектив (1989)
Шрифт:
— Конечно, тебе плохо, — кивнул он головой. — Тебя покинула Эмила, потому что ты стала невыносимой. Тебя оставил твой милый. За это, впрочем, ты на коленях должна благодарить господа бога. И покидаю тебя я, твой многолетний платонический поклонник, так называемый бескорыстный друг, а на самом деле странствующий рыцарь, который ради своей недосягаемой избранницы готов когда угодно… А-а… глупости! У меня никогда не было никаких шансов, и я знал об этом. Но мне нужно было так мало, Мария, так мало… но ты и это забрала
— Думаю, что можно. — Она сжала руки. — Ты представить себе не можешь, как я сожалею обо всем. Именно сейчас ты мне нужен как никогда. Мне плохо и страшно. Об этом я хотела с тобой поговорить…
— «Мне плохо и страшно, — передразнил он писклявым голосом. — У насыпи меня напугал этот Варечек».
— Кажется, это был не Дарек, — сказала она задумчиво.
— Так слушай, Мария, даже колодец с живой водой пересыхает.
— Почти то же самое сказала мне только что Мила. Что… ее терпение лопнуло.
— Сочувствую. Только я, любимая моя, теперь уже бывшая, сделать ничего не могу. Полгода назад, даже еще вчера, я отдал бы что угодно, лишь бы избавиться от этого мучительного чувства, — и вот оно, случилось! — Рафаэль влил в себя еще одну рюмку, которую перед ним молча поставил Горчиц. — Конец, благородная дама. — Он снова начал кривляться. — Окончен бал, погасли свечи!
Мария медленно допила, хотя дешевый коньяк был ей противен.
— Ну, я пойду, — сказал она.
— Это будет самое лучшее, — согласился он.
— Проводишь меня?
— Я еще побуду здесь.
— Но я… скоро десять… темнота…
— Сексуальные маньяки сейчас как раз выстраиваются в очередь на косогоре.
Она молча встала и неуверенно направилась к двери
На полпути ее неожиданно охватил приступ страха «Нервы, — подумала она, — наверное, и вправду схожу с ума… Чего я так боюсь?» И словно в ответ из-за стола, где сидели речники, зазвучала песня.
Когда приплыли мы к святому Яну,
решила милая вернуться к маме.
Не бойся, золотце, ведь здесь твои друзья.
С тобой матросы и, конечно, я…
Мария повернулась на каблуках и подошла к большому столу. Ее приветствовали восторженными возгласами. Иво Беранек хотел уступить свое место и принести еще стул, но Марию уже схватил за руку молодой матрос и потянул к себе на длинную лавку. С веселым шумом все начали двигаться, чтобы освободить ей место.
— Что будет пить молодая пани?
— Ребята, спойте какую-нибудь песню о замках!
— Посмотрите на Венду, ему опять везет!
— Не верьте ему, пани, у него подружки на каждой пристани, до самого Гамбурга!
— «Знаю я чудесный замок около Йичина-а…» — затянул Венда, обняв при этом Марию за плечи. Остальные подхватили.
Мария вместе
— Тащи его сюда! — закричали все. — А то поишь нас какой-то водой!
— Только не в долг, не как в прошлый раз, — предупредил Горчиц.
— Скинемся! У кого что с собой есть — все на стол! — дал команду старший.
— «Винцо, винцо, ты бело-о…» — затянул Венда, но ему помешал Иво Беранек, который стал выбираться из-за стола.
— Куда спешишь, дружище?
Иво объяснил, что в постель, так как завтра с утра ему надо работать.
— А нам разве нет? — возмутились за столом.
— Пускай идет! А вы, пани, останетесь с нами?
Мария осталась и подтянула песенку о винце белом, потом — о рюмочке стеклянной, о Находском замке на круглой горе.
Отсутствие опасности ее словно убаюкало. В приятной и дружной компании время летело быстро. Забывшись, Мария совсем упустила из поля зрения Рафаэля, поэтому не заметила, что он не только не замедлил темпа в чередовании коньяка и пива. Оставаясь внешне спокойным, художник все больше багровел и — что тоже было недобрым признаком — бормотал что-то себе под нос.
Матрос Венда, который во время пения время от времени клал руку на плечи Марии, уже не выпускал ее из объятий. Приблизив лицо к ее волосам, он стал шептать, что здесь ему все надоело и не пойти ли им на судно. Как ни велик был соблазн хоть ненадолго избавиться от страха, преследовавшего ее, Мария отказалась:
— Это исключено. Не могу же я… — продолжить ей помешал крик и удар кулаком по столу. Все повернулись к Рафаэлю.
— Ты, сосунок! — заревел он так, что все вокруг задрожало. — У тебя еще молоко на губах не обсохло, а уже руки протягиваешь! А ты, бесстыдница! — Он перевел безумный взгляд на Марию. — Если уж решила соблазнять молокососов, то хотя бы не делай это на глазах у всех! Я болван, тысячу раз болван! И ты говоришь мне о морали! Сама бегаешь как потаскушка.
Венда попытался задержать Марию, но она неожиданно ловко перепрыгнула через его колени и побежала к выходу. Дверь за ней захлопнулась.
Все, включая Рафаэля, замолчали.
— Ты с ума сошел, Квасан?! — крикнул Горчиц, который первым пришел в себя.
— Вы чего нам портите вечер! — присоединился к нему старший из матросов. — Кто она вам, жена?
— Я ее убью, — прохрипел Рафаэль.
— Перестань! — подбежал к нему Горчиц. — Садись, сейчас принесу кофе с содовой водой. Выпьешь и пойдешь домой. Напьется, — бросил он через плечо, — а потом себя не помнит…