Зарубежный детектив - 88
Шрифт:
— Вчера утром? — спросил Бауэр. — Кто об этом знал?
— Я не совсем понимаю… — сказал Бергер. — Конечно же, вся клиника знала. А за стенами клиники… Не представляю… Такие новости распространяются быстро.
— И что же было вчера утром? Расскажите.
День начался как обычно. Подготовка к операции шла своим чередом, по-деловому и сосредоточенно. Операционная сестра раскладывала инструменты. Бергер и его ассистент Рунге мыли руки по традиционной схеме: сперва очень долго намыливали и терли щеткой, а затем ополоснули их спиртом. Облачились в стерильные халаты. Доктор Вольф готовил наркоз. Пациент, которому
Физическая конституция у парня была хоть куда. Бергер долго и подробно беседовал с ним, и в итоге он согласился, чтобы в качестве наркоза ему дали РМ-089.
Бергер вполне сознавал меру своей ответственности, РМ-089 хорошо показал себя в многочисленных опытах на животных; они отлично переносили его, многомесячные инъекции не сопровождались сколько-нибудь существенными патологическими изменениями. И все-таки первое испытание препарата на человеке сопряжено с известным риском. Ведь человек и животное зачастую реагируют по-разному, и как ни осторожничай, а предсказать это не всегда возможно. Бергер знал об этих сложностях и тем не менее хотел и даже обязан был пойти на эксперимент.
Весть разнеслась по всей клинике, что называется, в мгновение ока. Возле операционной толпилось множество народу. Люди старались не мешать снующим туда-сюда медсестрам, но все равно путались у них под ногами и только усугубляли нервозность. Бергер разом положил этому конец, распорядившись включить телекамеру и транслировать ход операции в большую аудиторию.
У изголовья больного, рядом с анестезиологом, сидел доктор Виттиг, моложавый, загорелый, словно только что из летнего отпуска, и взволнованно следил за приборами. Именно он руководил в Фармакологическом институте предварительными исследованиями. Среди огромного количества новых химических соединений вещество с кодовым наименованием РМ-089 оказалось самым многообещающим. Были проведены серии опытов на мышах, на крысах, на изолированных от животного организма сердцах, на мышечных и кишечных препаратах; неустанно проверялись переносимость, продолжительность действия и токсичность — результаты обнадеживали, а потому решено было работать дальше и довести РМ-089 до клинических испытаний. Фармакологи вступили в контакт с хирургами университетской клиники, хотя хирургия — лишь один из аспектов применения нового медикамента, который можно будет использовать также в случае эпилептических припадков и столбнячных судорог. И вот наконец сегодня станет ясно, увенчался ли успехом их долгий напряженный труд. Впрочем, Виттиг чувствовал себя достаточно уверенно: ведь, кажется, все, что можно, они проверили и перепроверили, все продумали, все мыслимые методики исследований перепробовали — словом, сделали все необходимое.
Анестезиолог Вольф достал склянки с эфиром. У него все готово. Даже на случай непредвиденных осложнений.
Бергер хранил привычное и ценимое сотрудниками невозмутимое спокойствие. Коротким кивком он приветствовал директора клиники, который вместе с профессором Колнаром вошел в операционную. За спиной шефа виднелась кислая физиономия доктора Брауна.
Для начала Вольф ввел пациенту снотворное.
— Считайте, пожалуйста. С двадцати.
Никто не сумел бы объяснить, почему больным велят считать именно с двадцати. Так уж принято. Пациент начал довольно бойко и быстро.
—
Голос Вольфа доносился до больного уже как бы издалека. Он вдруг начал считать неестественно громко, а через секунду перешел на невнятное бормотание. И замолчал, дыша ровно и глубоко.
— Можно? — спросил Вольф.
Присутствующие замерли и невольно подались вперед, когда Вольф ввел пациенту, опять-таки внутривенно, РМ-089. Спящий расслабленно обмяк. Знакомый эффект — как от индейского кураре. Взгляды устремились на грудную клетку пациента: он спокойно спал. Бергер следил за кардиограммой, которая показывала ровный, без малейших изменений, сердечный ритм.
Вольф взял в руки склянку с эфиром. Первые капли упали на наркозную маску, закрывающую рот и нос пациента. Зрители, искушенные в своем деле профессионалы, скептически наблюдали, как Вольф медленно, через равные промежутки времени, роняет из склянки одну-две капли, а Бергер и Рунге меж тем отработанными движениями удаляют воспаленный отросток. Операция прошла без осложнений, как всякое обычное вмешательство такого рода, и все же лучше, чем всегда, поскольку расслабленность мышц облегчила хирургам работу в брюшной полости, а это — прямая заслуга РМ-089.
Когда брюшину зашили, Вольф дал пациенту антидотум, тот же, что используют против кураре. Пациент проснулся.
Удивленно открыл глаза. Издалека доносился невнятный говор. Ну и крепко же он спал! Чье-то лицо с улыбкой склонилось над ним.
— Как вы себя чувствуете?
Мысли пока ворочались туговато. Он старался вспомнить, откуда ему знакомо это лицо, и не мог. Над головой огромная зеркальная лампа, сбоку звякают какие-то металлические предметы. Наконец он сообразил, где находится.
Заплетающимся языком, как пьяный, выдавил:
— Уже все или вы еще не начинали? Тогда давайте!
Громовой хохот. Больной вдруг приподнялся (Вольф даже не успел его остановить), но тотчас же снова откинулся назад и застонал от резкой боли.
— Спокойно, спокойно, мой мальчик. Скакать от радости будем недельки через две, — укоризненно сказал Бергер. То, что пациент смог подняться, как нельзя лучше говорило о том, что РМ-089 перестал действовать. Первое клиническое испытание прошло вполне удачно.
Все бросились поздравлять Бергера. Вольф и Виттит смотрели друг на друга. Что ж, игра стоила свеч. Только часа два-три спустя, когда победный энтузиазм несколько поостыл, на них навалилась неимоверная усталость — результат напряжения последних месяцев.
Закончив свой рассказ, Бергер задумчиво глядел в пространство. Вчерашней приподнятости как не бывало. Еще накануне вечером он наказывал сестре Лоре особенно внимательно присматривать ночью за этим больным и в случае чего сразу звонить ему. Она уже не позвонит. Никогда.
— Как сегодня ваш больной? — спросил Гайер, который до сих пор молчал, пытаясь вникнуть в медицинские проблемы.
Бергер не успел ответить, ему помешал майор:
— Выходит, отцом идеи и первопроходцем был доктор Виттит. А значит, он больше кого бы то ни было занимался этим проектом. Думаю, товарищ обер-лейтенант, надо его к нам вызвать. Наверняка кое-что расскажет.
Гайер пометил себе: «Вызвать фармаколога в управление».
В комнате посветлело. Матовые оконные стекла гасили яркость солнечных лучей. Впрочем, никто этого не заметил. Зверская жестокость случившегося проступила сейчас, при свете дня, до боли мучительно.