Заря Амбера
Шрифт:
– Ну, а насчет меня... Меня как-то мало волнуют тонкости внутрисемейной политики, – сказал я. – Я никого из вас не знаю... ну, кроме отца, конечно. – Я чуть не сказал – «Дворкина». – И мне сейчас хочется лишь одного – выжить. А наилучший способ этого достичь – добиться, чтобы вы все тоже были живы. У нас у всех сейчас одна цель, и потому нам нужно сотрудничать.
– Неплохо сказано. – Локе на миг заколебался и добавил: – Нам с тобой нужно будет поговорить с глазу на глаз... может, даже сегодня вечером.
– С удовольствием.
Локе коротко
Поговорить с глазу на глаз. Пожалуй, это можно рассматривать как своего рода извинение. По меньшей мере Локе дал понять, что я не так уж ужасен, как показался ему на первый взгляд. Прогресс, конечно, небольшой, но все-таки прогресс.
Конюхи оседлали лошадей и вывели их во двор. Локе подвели великолепного черного жеребца, примерно шестнадцать ладоней в холке, и Локе угостил его сахаром. Я ощутил укол зависти – конь был изумителен. Локе с любовью потрепал вороного по шее.
Мне привели серую в яблоках кобылу, спокойную и хорошо выезженную. Я осмотрел ее и решил, что пойдет. У Дэвина был гнедой мерин с белыми чулками на передних ногах, подвижный, нервный и энергичный. Для капитана, который должен был вести нас, приготовили еще одну серую в яблоках кобылу – настолько похожую на мою, что я бы их и не отличил.
– По коням! – крикнул Локе.
Я вскочил в седло и следом за Локе выехал из ворот замка. Снаружи нас ждали еще двадцать конных. Они выстроились в колонну по два и двинулись следом за нами. Мы свернули влево и проехали через лагерь. Впереди, милях в пяти-шести виднелась темная полоса – опушка густого леса. Эту землю явно расчистили в свое время под поле, но сейчас здесь ничего не росло, и лагерь до опушки не доходил. Да, этот лес – идеальное место для наблюдений за нами.
Оглянувшись, я убедился, что на стенах действительно прибавилось часовых, а у ворот вместо обычных двух стражников уже маячат восемь.
Я догнал капитана, обнаружившего адских тварей. На ранах его теперь белели свежие повязки, а обожженное лицо, было смазано какой-то мазью.
– Я – Оберон, – представился я.
– Меня зовут д'Дарджан, лорд. – Он чуть склонил голову. – Если вам угодно...
– Эти шпионы, которых вы обнаружили... вам уже случалось видеть что-нибудь подобное?
Офицер заколебался.
– Нет, лорд.
Мне показалось, что на самом деле он неплохо осведомлен, но не хочет откровенничать со мной. Неудивительно. В конце концов, он меня видит впервые в жизни и не знает, насколько на меня можно положиться. И кто знает, какие слухи обо мне ходят сейчас среди стражников... Стоило кому-нибудь из стражников услышать презрительное замечание в мой адрес от Локе или Дэвина, и этого хватило бы, чтобы породить массу домыслов о моей измене, трусости и еще невесть о чем.
Я придержал кобылу, а капитан, напротив, пришпорил свою и нагнал Локе. Они перебросились несколькими негромкими фразами; капитан указал куда-то вперед. Потом Локе оглянулся, посмотрел на меня и кивнул. Наверное, д'Дарджан спрашивал, что мне можно рассказать.
Через тридцать минут мы подъехали к опушке древнего леса. Вдоль опушки протянулись заросли утесника и ежевики; кое-где их прорезали тропки.
В сотне футов впереди виднелось несколько высоких дубов и кленов со стволами в два обхвата. Из любого из них мог получиться превосходный наблюдательный пункт.
Я проехал вперед и присоединился к д'Дарджану и моим братьям. Солдаты осадили лошадей и остановились чуть позади.
– Вот здесь, генерал, – сказал капитан д'Дарджан, указывая на оленью тропку, что вилась меж кустов и уходила в глубь леса. Я прикинул и решил, что ехать среди колючих кустов трудно и неудобно, но лошадь по этой тропке вполне способна пройти. – Есть и другая тропа, но она ничуть не лучше этой.
– Движемся рассыпным строем и внимательно смотрим по сторонам! – приказал Локе солдатам и спешился. Мы с Дэвином последовали его примеру. – Всем быть начеку. Если заметите что-либо необычное – кричите. Если увидите врагов – немедленно отступайте.
Солдаты развернули лошадей и направились в лес по разным тропинкам, внимательные, собранные и настороженные. Пожалуй, от таких ничего не ускользнет.
– А мы давайте взглянем на стоянку, – сказал Локе. Он привязал коня к дереву, вынул меч из ножен, глубоко вздохнул и двинулся в чащу.
Дэвин последовал за ним, я – за Дэвином. Капитан д'Дарджан шел последним.
Да, адские твари отлично выбрали место для наблюдения. Стоя на опушке, никто бы не догадался, что совсем неподалеку отсюда в зарослях прячется чья-то стоянка. Тропка – поначалу узкая, словно бы звериная, – через несколько шагов сворачивала и расширялась, и лишь теперь я заметил на мягкой земле отпечатки лошадиных копыт.
Двигаясь по кругу, мы забрались в самую чащобу. Там обнаружилась небольшая расчищенная прогалина шагов двадцати в поперечнике. В центре ее рос высокий дуб.
С первого взгляда становилось ясно, что адские твари убрались отсюда в спешке. На стоянке остались валяться три постельные скатки, небольшой моток веревки и мерзкий зазубренный нож. Они даже выкопали яму для костра и обложили ее камнями, чтобы спрятать огонь.
Я подобрал подходящую палку и разворошил кострище. В золе обнаружились обглоданные кости каких-то мелких животных наподобие крысы или белки. Тусклые оранжевато-красные угли еще не до конца остыли.
Я встал и посмотрел на дерево. И обнаружил на уровне глаз сломанную ветку, из которой до сих пор сочился сок. Судя по всему, адские твари действительно пробыли здесь не более одного-двух дней, как и сказал капитан д'Дарджан.
– А вот здесь они привязывали лошадей, – сказал Дэвин. Он присел на корточки и изучал следы на земле. – Все верно, три коня.
Я медленно огляделся, проверяя, не попадется ли на глаза еще что-нибудь необычное. У дуба было сломано еще несколько ветвей, примерно на высоте двадцати футов.