Заря страсти
Шрифт:
Эта девушка, с вихрем войны ворвавшись в его жизнь, перевернула все его представления о счастье, и теперь Джефф просто не хотел без нее жить. Будучи знаком со многими искушенными в таинствах алькова дамами, порядочными и не очень, он ни к одной из них не проникался такой неожиданной и необъяснимой привязанностью, как к этой девочке, пока еще даже толком не умеющей вести себя в постели.
Он учил ее всему, потихоньку вводя в новый чувственный мир удовольствий, не торопя события, но и не позволяя их развитию очень уж замедляться. Она же, с неопытной порывистостью отвечая
Джефф хотел защитить ее и уберечь от всех невзгод в жизни. Ему каждый день необходимо было сжимать ее в объятиях, целовать, ласкать ее прекрасное тело, даря радость наслаждения, и забываться, забываться в темноте непроглядной ночи, выкрикивая в порыве страсти ее имя.
К тому же теперь, когда она носит под сердцем его ребенка, чувства Джеффа к ней стали еще более глубокими, более трепетными. Что бы она там себе ни воображала, он разыщет ее и вернет в Лонгворт-Хаус.
Остановив коня, Джефф спешился и принялся изучать следы на горной тропе. Куда же могли направиться беглецы? Где они сумели спрятаться так надежно, что ни один из высланных патрулей не обнаружил даже намека на их местонахождение?
Джефф провел в бесплодных поисках весь день, и только когда уже стало смеркаться, понял, что пора подыскать место для ночлега. В город он без Ривы возвращаться не собирался. Где бы ни спрятались беглецы, рано или поздно он их найдет — решимости его не было предела.
Разведя костер и наскоро пожарив несколько прихваченных с собой кусков мяса, Джефф полностью погрузился в мысли о своем нынешнем положении. Письмо Марше, которое он передал сегодня через лейтенанта Адлера, призвано было все рассказать его невесте: рассказать о том, что страсть настигла его внезапно и что он больше не представляет себе жизни без девушки, случайно встреченной в покоренном городе.
Джефф очень переживал из-за того, как жестоко он поступил с Маршей: ему было прекрасно известно, что Марша Симпсон давно влюблена в него. Она много сделала для него, во всем поддерживала его, а порой и вступалась за него перед мистером Симпсоном, если между двумя мужчинами возникали разногласия, но она так и осталась для Джеффа только преданным другом. В Риве же теперь заключалась вся его жизнь, и даже если бы ребенка не было, он все равно приложил бы все усилия, чтобы завоевать ее сердце, а не только тело. Даже если Рива не любит его, она будет вынуждена принять его предложение, чтобы не опозорить свое честное имя. Южанка никогда не выйдет замуж за северянина? Вздор! Рива непременно станет его женой!
В этот момент внезапная мысль поразила Джеффа. Конечно же, как он раньше не догадался! Эта извечная приверженность правилам виновата. Все это время они искали беглецов совершенно не в том месте. Что, если Фостер Синклер в дороге почувствовал себя плохо? Да, его раны быстро зажили, но не до такой степени, чтобы ночь напролет скакать верхом по узкой горной дороге. Предположим, что-то случилось, и они были вынуждены искать пристанище где-то неподалеку. И где же они прячутся в таком
Джефф знал, что усадьба сгорела, но также он знал и то, что некоторые бараки рабов уцелели. Представив, что Рива вынуждена ютиться в таком бараке, он сжал кулаки. Не следует прохлаждаться, в то время как она рискует своей жизнью и жизнью их ребенка!
Быстро собравшись, майор оседлал лошадь и пустился в путь. Через несколько часов он достиг опушки леса, сразу за которым располагались несколько уцелевших бараков, и увидел, что в одной из хижин горит тусклый свет.
Заваривая чай, Рива почувствовала подступившую к горлу дурноту. Она едва не выронила чайник из рук, пошатнулась и, если бы Фостер вовремя не подхватил ее, наверняка упала бы.
— Боже, — пробормотала она, когда темные круги перед глазами исчезли. — Брат, ты же сам еще слаб, как котенок: тебе надо лежать.
— Не беспокойся, я в порядке, — улыбнулся Фостер. — А вот тебе и вправду надо беречь себя. Теперь вас двое. — Рива потупилась, и Фостер нежно взял ее за руку. — Милая моя сестричка, — ласково проговорил он, — ты столько страдала из-за меня, и я не знаю, как мне вымолить у тебя прощение за мою вспышку.
— Тебе не за что извиняться, Фостер, — успокоила его Рива. — У тебя было полное право осудить меня за то, что я сделала.
— Наоборот, ты спасла мне жизнь, а я первый бросил в тебя камень. Но поверь, я искренне сожалею о своих словах и теперь буду рядом с тобой, что бы ни случилось.
У Ривы на глаза навернулись слезы, и она обняла брата.
— Оставь-ка этот чай, малышка, и выйди на крыльцо, подыши свежим воздухом, — улыбнулся он, приподняв ее голову за подбородок.
Теодора, остававшаяся в стороне во время разговора брата с сестрой, поддержала Фостера:
— Я заварю чай, дорогая, не беспокойся. Прогуляйся немного, а когда вернешься, мы сядем ужинать.
Рива кивнула и вышла на крыльцо.
Она бездумно смотрела в темноту, и теплый воздух нежно ласкал ее лицо.
Вдруг какая-то тень мелькнула на окраине леса. Рива сначала подумала, что у нее просто разыгралось воображение, но на всякий случай все же сделала несколько шагов вперед и внимательно всмотрелась в сторону опушки.
Тень пошевелилась, и Рива вздрогнула. Нет, ей не показалось: там кто-то действительно есть.
Она опрометью бросилась обратно в хижину. Взглянув на ее обеспокоенное лицо, Фостер встревоженно спросил:
— Что с тобой? Что-то случилось?
— Брат, нас выследили! — воскликнула Рива. — Я видела тень на опушке леса. Вероятно, кто-то следит за домом.
Фостер вскочил:
— Скорее! Где ружье?
— Фостер, ты же не собираешься стрелять? — с дрожью в голосе проговорила Теодора.
— Очень даже собираюсь, — отозвался Фостер. Схватив ружье, он бросился к выходу, но Рива сумела остановить его.
— Погоди, Фостер, так нельзя! — взмолилась она. — Это не выход. Если за нами выслали отряд, твое ружье ничего не решит, они просто пристрелят тебя.