Заряд доблести
Шрифт:
Посмотрев в другую сторону, Кендрик почувствовал, что его сердце ушло в пятки, когда он увидел рядом с собой на другом кресте одного из своих любимых товарищей – Колька, который был распят уже давно, и теперь его голова висела низко. Жизнь в нем едва теплилась.
На кресте рядом с Кольком висел Атмэ. Кендрик почувствовал облегчение, увидев, что друг еще жив, и хотя казалось, что Атмэ цепляется за жизнь, его тело было покрыто синяками и ранами.
Когда Кендрика подняли на крест, он приготовился к той же ужасной участи. Но воины Империи начали спорить между собой. Его привязали к кресту,
Вместе этого они потуже скрепили веревки, когда привязывали его к кресту. Боль по-прежнему была ужасной, когда рыцарю показалось, что все его растянутые конечности вот-вот лопнут.
Рыцарь закрыл глаза и подумал обо всем том, чем он дорожил в своей жизни. Он подумал о близких ему людях. Кендрик молча молился о том, чтобы каждый из них справился с этим. Зажмурившись и покачав головой, он молился о своей младшей сестре. О Гвендолин.
«Пожалуйста, Господи», – молился Кендрик. – «Пусть из всех нас она выживет».
Расхаживая по своей тусклой комнате, Гвендолин в миллионный раз за сегодняшний день подошла к окну и посмотрела на разворачивающийся хаос в нижней Силесии. Из своего укрытого места девушка могла смотреть вниз на нижнюю площадь, став свидетельницей разрушения, учиненного воинами Империи. Они спускались, словно горные козлы вниз по склону скалы – сотни солдат, терроризирующих ее народ. Теперь оставалось несколько человек, большинство жителей города уже были связаны друг с другом, став пленниками, и воины Империи уводили их в верхний город.
На опустевших улицах остались только отголоски их криков, эхом отражающихся от стен Каньона, уносимые завыванием ветра. Империи удалось спуститься сюда, а это может означать только одно – последний план Кендрика потерпел поражение. Не осталось никого, чтобы сразиться с Андроникусом. Так вот как выглядит поражение – поражение, которое, как знал каждый из них, является неизбежным.
Гвендолин наблюдала за тем, как войска Империи прочесывают нижний город. Девушка знала, что они ищут ее. Гвендолин поселили в потайном месте в тайном замке, построенном на скалах, тем не менее, она понимала, что это только вопрос времени, пока они не найдут ее, пока не отведут ее в верхний город и не передадут в руки Андроникуса. Она вздрогнула при мысли об этом.
Гвен знала, что там не будет Аргона, чтобы спасти ее, он не станет вмешиваться в человеческие дела во второй раз. И даже амулет больше не спасет девушку. Она понимала, что это конец. Тор ушел от нее, он находился в далеких землях, и она не знала, где именно. Не осталось больше никого, кто мог бы ей помочь сейчас. Теперь она встретится со смертью в одиночку.
Гвен наблюдала за тем, как воины Империи направились в ее сторону, и поняла, что у нее времени даже меньше, чем она думала. В эту минуту Гвен жалела не себя, а всех тех людей, которых она подвела. Девушка закрыла глаза, и по ее щеке побежала слеза, когда она задумалась о трагедиях, которые, должно быть, с ними произошли. Кендрик, Годфри, Срог, Бром, Кольк, Атмэ и другие,
Когда она подумала о Торе, ее сердце упало. Гвен любила его больше, чем когда-нибудь смогла бы выразить словами, и она не представляла свою жизнь без него. Часть ее не хотела жить без него. Вместе с тем, она не представляла свою жизнь в роли рабыни Андроникуса, в роли его игрушки. Гвен казалось, что если ей придется умереть, то лучше умереть с достоинством.
Девушка приняла решение.
Она обернулась и крикнула слуге, стоявшему у двери.
«Приведи ко мне Иллепру – немедленно!» – приказала она.
«Да, миледи», – ответил тот и выбежал из комнаты. Гвен услышала его шаги, эхом раздававшиеся на расстоянии.
Девушка измеряла шагами комнату, в то время как ее сердце бешено билось в груди. Через несколько минут открылась дверь и в комнату ворвалась Иллепра со своей корзинкой в руках.
«Миледи, я рада видеть Вас на ногах! К Вашим щекам вернулся румянец. Вы быстро идете на поправку».
«Боюсь, слишком быстро», – ответила Гвендолин.
«Миледи?»
«Мне нужен специальный пузырек», – сказала Гвен. – «Пузырек с жидкостью, которую не пожелал бы выпить ни один человек. Но такую, которую он должен выпить, когда другие травы не помогают».
Иллепра внимательно посмотрела на нее, и ее проницательные глаза расширились.
Она медленно покачала головой.
«Вы просите о яде», – произнесла она.
Гвен кивнула.
«Пузырек по выбору Королей и Королев», – сказала девушка.
Иллепра решительно замотала головой.
«Я не сделаю этого, миледи. Я занимаюсь целительством, и я дала клятву».
Но Гвендолин была настроена решительно.
«Я – твоя Королева и я приказываю тебе!» – твердо велела она.
Иллепра смотрела на нее, не шевелясь, и Гвендолин, сделав шаг вперед, схватила целительницу за руки.
«Я умоляю тебя», – добавила она. – «Дай мне пузырек».
По щекам Гвендолин побежали слезы.
«Люди Андроникуса придут за мной», – сказала она. – «Ты представляешь мою жизнь с ними? Все, кого мы знаем и любим, мертвы. Я не хочу так жить».
Иллепра долго и пристально смотрела на девушку, после чего, наконец, опустила подбородок, и по ее щеке покатилась слеза. Она порылась в своей корзинке с травами и вынула оттуда один маленький пузырек с черной жидкостью. Целительница подняла его на свет.
«Черный корень», – сообщила она. – «Сделав глоток, Вы умрете. Будьте осторожны, миледи. Не подносите его к своим губам, пока Вы не решите, что это будет Ваш последний глоток».
Иллепра развернулась и поспешила выйти из комнаты, закрыв за собой дверь.
Гвендолин наблюдала за тем, как она уходит, после чего подняла пузырек, рассматривая находившуюся в нем жидкость на свету. Поворачивая пузырек в форме песочных часов, девушка смотрела на его вязкую черную жидкость. Она была одновременно и зловещей, и прекрасной. Гвен вспомнила все книги по истории, все те истории, в которых рассказывалось о том, как короли и королевы принимали этот яд. Она никогда и подумать не могла, что сделает то же самое.