Защита Периметра. Игра без правил
Шрифт:
– Братишка, ты что, новости совсем не смотришь? – Катерина была крайне удивлена и даже раздражена моей неосведомлённостью. – Полчаса назад Тронный Мир официально объявил о смерти Тёмной Матери после тяжёлой и продолжительной болезни. По всей Империи объявлен трёхдневный траур, запрещены все увеселительные мероприятия. Я сейчас занята составлением текста соболезнования от Государства Унатари – как-никак, Тёмная Мать была выдающейся политической фигурой и двести лет определяла политику всего человечества.
Новость про смерть Тёмной Матери совершенно выбила меня из колеи – я ведь общался с этой старухой всего
– Честно говоря, с этими траурными мероприятиями не успела ещё выяснить подробности о смене суверенитетов систем, – призналась Катерина. – Но вчера вроде была информация, что на сегодня Император Август планировал прямые переговоры с главами Великих Домов, и темой как раз была оптимизация логистики между регионами и децентрализация.
– Но зачем Императору это потребовалось? – удивился я.
Катерина, понизив голос до шёпота, словно нас действительно мог кто подслушать, проговорила:
– Открыто об этом никто не говорит, но существует мнение, что таким способом Август желает примириться с Великими Домами и обеспечить их лояльность перед ожидаемым вскоре вторжением Антагонистов. А заодно прекратить ведущуюся на него уже три месяца жёсткую информационную атаку. Ведь в каких только грехах не обвиняли Императора средства массовой информации в последние месяцы! Военные неудачи и потеря Пятнадцатого Сектора, махровая бюрократия в Тронном Мире и неэффективность в управлении звёздными системами, коррупция в секретариате… Вменяли ему в вину и разлад с Тёмной Матерью, и нападение на наше посольство, и снижение авторитета человечества в целом среди инопланетных рас. Видимо, Август согласился отдать Великим Домам несколько второстепенных периферийных звёздных систем Ядра, чтобы задобрить герцогов.
– А Унатари случайно не сможет выбить пару-тройку звёздных систем Ядра под предлогом децентрализации и упрощения логистики? – усмехнулся я, а потом посерьёзнел и спросил сестру по поводу её оценки моей матери. Но Катерина совершенно не была настроена общаться:
– Георг, тема очень обширная, в двух словах тут не ответить, я же сейчас действительно крайне занята. Давай сперва я закончу с выпуском соболезнования, решу все срочные дела, а потом уже пообщаюсь с тобой. Мне нужен где-то час времени, после чего я буду полностью в твоём распоряжении.
– Хорошо. У меня сейчас как раз в расписании плановый медосмотр, затем получасовые занятия в тренировочном зале и сауна. Как раз после оздоровительных процедур и поговорим.
Весь опутанный проводами и датчиками, я усиленно крутил педали на велотренажёре. Лекарь Никозид Брандт просматривал показания на мониторе и что-то отмечал у себя на небольшом планшете, периодически довольно комментируя:
– Давление в норме… Сердце работает вообще отлично… Уровень гемоглобина в норме… Сосуды чистые… Холестерин в норме… Мышцы в хорошей форме… Мозговая активность в норме. Так, хватит пока. Кронпринц, остановитесь и подойдите к электронным весам. Рост сто восемьдесят два сантиметра, вес сто три килограмма… Ваше Величество, я бы зафиксировал этот показатель и остановился на нём. Такой
Я повернулся к большому зеркалу на стене и покрутился, осматривая свою фигуру. Увиденное меня действительно радовало – давно уже пропали пласты лишнего жира с груди и бёдер, живот втянулся, мышцы рук и ног отчётливо просматривались. Не «Мистер Олимпия», конечно, но для пятидесятилетнего мужчины я выглядел очень даже неплохо. Но главное, чувствовал я себя замечательно и вполне выдерживал напряжённый график монарха звёздного государства. Пожалуй, я готов был согласиться с лекарем, что не вижу такой уж острой необходимости в дальнейшем интенсивном похудении.
– Теперь насчёт кристаллов… – Никозид Брандт замолчал, просматривая какие-то непонятные для меня графики на экране. – Анализы хорошие. Наркотическая зависимость купирована, психологическая также снижается. Пожалуй, стоит признать, что я излишне пессимистично относился к возможности полного излечения. Эх, если бы не необходимость сохранения врачебной тайны, я бы издал шикарную монографию о возможности избавления человека от кристаллической зависимости!
– Так издавай, с меня не убудет, – разрешил я, но старый лекарь почему-то смутился и постарался замять тему:
– Нельзя, кронпринц, слишком много вашей персональной медицинской информации придётся показывать посторонним. Ладно, обойдусь без научной монографии. Сейчас же мне нужно заменить вшитые в ваше плечо микрокапсулы с лекарствами.
– Зачем? – отмахнулся я от совершенно ненужной, на мой взгляд, процедуры. – Всего месяц назад новые капсулы вживляли, а у них срок действия полгода!
Глаза старого лекаря почему-то нервно забегали, а голос подозрительно задрожал:
– Ваше Велич-чество, ош-шибся с доз-зировкой. Пред-дполагал гораздо худший вариант восстановления.
Никозид Брандт был отличным лекарем, но вот актёр из него получился совершенно никудышным. Сказать, что я просто насторожился после его успокаивающих слов, значило ничего не сказать. От моего спокойствия и благодушного настроения не осталось и следа, у меня даже волосы по всему телу встопорщились от волнения.
«Флора, Мия! Вы мне нужны срочно!» – мысленно воззвал я, и уже через секунду услышал ответ супруги:
«Флора спит. Я приказала малышке ложиться в кристаллический сон, чтобы мы жили в противофазе и постоянно хоть одна из нас была с тобой… Ой! Не позволяй лекарю делать тебе никаких инъекций! Не принимай никаких лекарств! Это попытка покушения!!! Сейчас буду!»
Значит, чутье меня не подвело. Я чётко произнёс в пустоту:
– Секе-ти хума (схватить этого человека, язык расы Равааш).
Через секунду старый лекарь уже лежал распластанным на металлическом полу медицинского бокса, сбитый с ног сразу тремя хамелеонами. Ещё через секунду руки Никозида Брандта были болезненно заломлены назад и защёлкнуты наручниками, а над общей кучей-малой на полу возвышались огромные исеек-доминанты Фобос и Россс с оружием во всех верхних конечностях, готовые стрелять в любого из ассистентов-медиков, на которого я укажу.