Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?
Шрифт:
В Первой мировой войне участники приграничных сражений от командира до младшего офицера знали незадолго до вступления в бой хотя бы в общих чертах содержание своей задачи, были относительно осведомлены о своих соседях и да же в ряде случаев представляли себе содержание тактическо го маневре, который предстояло выполнить подчиненным им войскам. Так, например, русские или французские дивизии, двигавшиеся в походных колоннах в августе 1914 г. навстре чу немецким дивизиям, знали, что им предстоит встречный бой против неприятеля, имеющего одинаковую с ними тех нику.
В соответствии с этим войска строили походные поряд ки, выдвигали в голову артиллерию и т. д. К утру 22 июня 1941 г. эта ориентировка
Ориентировка наших офицеров в отношении характера предстоящего боя исходила из общей задачи плана прикры тия “прикрыть государственную границу”. Сущность вытекающего из этой задачи тактического маневра сводилась к тому, что надо было быстро собраться и двигаться как можно скорее вперед, к границе, не имея данных ни о против нике, ни о своем походном порядке. Предполагалось, что “там, на границе” будет дано время, чтобы окончательно пригото виться к бою». (с. 36–37)
Исаев:
«Если мы сравним эти тезисы с вышеописанным процессом вступления в войну Российской империи в 1914 году, нам легко понять, о каких 15–20 днях «от начала военных действий до вступления в дело основных войск страны» идет речь. Официальное объявление войны или же объявление мобилизации произошло в первые дни августа, а «вступление в дело основных войск страны» состоялось только во второй половине августа 1914 года».
Как видите, налицо либо некомпетентность наших стратегов в ГШ, либо – осознанная измена – с целью подставить свою армию под разгром в случае нападения Германии. Чего Исаев предполагать не рискнул в 2005 году в этой статье…
Далее Исаев пишет, что только за неделю до нападения, после молчания Гитлера на «Сообщение ТАСС» от 13–14 июня и начался вывод войск в сторону границы…
«Политическое решение объявлять мобилизацию советским руководством принято не было. Только после провала последнего дипломатического демарша – сообщения ТАСС от 14 июня 1941 года – была начата переброска войск внутренних округов на рубеж Западной Двины и Днепра и выдвижение «глубинных корпусов» приграничных округов ближе к границе.
За счет массированной кампании дезинформации, а затем многозначительного молчания, руководству Германии удалось оттянуть начало перевозок советских войск из внутренних округов до последней предвоенной недели».
Увы, это Исаев повторяет неизменно и сегодня, с упрямством, достойным лучшего применения. Даже в вышедшей в марте 2015 года, к 70-летию Победы, книге «22 июня – 9 мая» (М. 2015 г.) Исаев опять повторяет эти глупости – мол, только после того как Гитлер не «ответил» на «Сообщение ТАСС» от 13–14 июня, Сталин разрешил-таки начать вывод вторых эшелонов приграничных округов.
Но это полная ерунда, и известные на сегодня факты говорят, что вывод войск и фактическая частичная мобилизация в СССР начались задолго до 14 июня. Ведь на те «учебные сборы» мая-июня 41-го, на которые привлекли в итоге под 800 тысяч приписных, призывались из народного хозяйства и автомобили и лошади и т. п….
Также «сегодня» Исаев высказывается примерно так о причинах наших поражений в лето 41-го – произошло «Упреждение в мобилизации и развертывании». Но это не совсем верное и грамотное «объяснение». Которое только запутывает читателя, а «резунам» дает возможность повопить, что РККА собиралась напасть первой, но немцы, упредив ее в развертывании и отмобилизовании, напали превентивно! В ответ на подготовку агрессии Сталина-СССР.
Такое ощущение по такой формулировке, что немцы начали буквально на несколько дней раньше
По тогдашним предвоенным планам предполагалось, что время на отмобилизование и развертывание «вторых и третьих линий» обороны, за спиной приграничных дивизий стоящих в обороне на самой границе, о которых Исаев рассказывает читателями и зрителям, вполне будет. Его и предоставят приграничные дивизии, которые уже с весны доводились до «штатов, приближенных к штатам военного времени» – под 10–12 тысяч в среднем и выше. И пока они геройски погибают, остальные войска и должны были быть и отмобилизованы и развернуты. Но если вы вместо такого плана обороны готовите немедленные ответные удары – «действия на асимметричных операционных направления», что «ставило победу в зависимость от того, кто из противников добьется больших успехов», а на границе оставляете одну дивизию на 50-100 км в обороне, то откуда же возьмется это самое время на наше отмобилизование и развертывание главных сил в тылах?! Даже если вы их и начали выводить в приграничные округа с мая еще…
Исаев много сегодня повторяет про «опоздание развертывания и мобилизации», но вот о «асимметричных» наступлениях как планах ГШ – сегодня уже ни слова не говорит когда рассказывает о трагедии 22 июня. Увы. Зато – в новой и красивой книге «22 июня – 9 мая. Великая Отечественная война» (М., 2015 г.) договорился до того, что, оказывается, Коробков, командующий 4-й армией, прикрывавшей Брест, вскрывал «красные» пакеты по личной инициативе – ДО нападения Германии. Что просто вранье, и выложенные на сайте МО РФ показания начштаба 28 ск 4-й армии Г. С. Лукина четко показывают – при вполне работающей связи, из штаба 4-й армии в Брест, от Коробкова никаких указаний до самого момента нападения – не поступало:
«2. Оборонительный рубеж по линии государственной границы представлял систему окопов, ходов сообщений и деревоземляных сооружений, строительство которых еще не было закончено к началу войны. При заблаговременном занятии войсками этого рубежа, с последующим развитием работ по его усовершенствованию, он мог бы обеспечить отражение атак немецко-фашистских частей на Брестском направлении.
3. До момента нападения врага никаких указаний или распоряжений о подъеме войск и вводе их для занятия оборонительных рубежей ни от штаба 4 армии, в состав которой входил 28 ск, ни от штаба округа получено не было, хотя телефонная связь до этого момента работала исправно (!!!! – К. О.). Поэтому оборонительный рубеж по государственной границе войсками своевременно занят не был.
4. Массированный артиллерийско-минометный огонь по крепости и военным объектам города был начат примерно в 4 часа 15 минут 22 июня 1941 года, в сочетании с ударами авиации – внезапно». (подчеркнуто – в показаниях).
Далее Исаев в статье от 2005 года высказался о проведенных после совещания высшего руководящего состава в декабре 1940 года, в январе 41-го Командно-Штабных играх…
«После совещания были проведены две военные игры, которые достаточно подробно описывает М. В. Захаров. Из описаний обеих игр, особенно в свете того, что на предыдущих страницах мы можем прочитать описание реальных военных планов, можно сделать два вывода. Во-первых, проведенные игры не были отработкой военных планов Красной Армии. Направления ударов по играм и направления ударов по планам первой операции не совпадали даже в общих чертах….»