Защити меня
Шрифт:
— Да, — часто закивала я, пытаясь взять себя в руки.
— Иди сюда, Яна, — протянул ко мне руки мужчина. — Я знаю, как тебя успокоить и поднять тебе настроение. Раз дома нельзя, пошалим здесь?
Я разулась и послушно перебралась на колени к мужчине, оседлав его верхом. Я так расстроилась, что было совершенно не до секса, но я решила дать Саше шанс отвлечь меня. Вдруг всё же получится?
Горячие губы со вкусом попкорна и сигарет завладели моим ртом. Язык мужчины протиснулся внутрь, скользнул по нёбу, погладил мой язык. Было приятно ощущать тяжесть
Я уже чувствовала его налитый член под собой. На мне были практичные тёплые колготки. Я пожалела, что не чулки, потому что нестерпимо захотелось почувствовать прикосновения мужчины к обнажённой коже. Снимала я их неуклюже, держась за шею мужчины одной рукой. Было жутко неудобно делать это в машине, но острые, свежие ощущения уже полностью захватили меня.
Саша расстегнул брюки и приспустил их, достав член. Терпкий мускусный запах его возбуждения очень быстро передался мне, закружил голову, опьянил, заставил задрожать от предвкушения.
Зря я думала, что не смогу отвлечься. Теперь я не могла думать ни о чём другом, как о близости с этим мужчиной. Отодвинув в сторону полоску моих трусиков, Саша насадил меня на свой ствол.
Я тихо застонала, чувствуя сладкую, ни с чем не сравнимую наполненность внутри себя.
— Моя красивая девочка, — прошептал Саша, мне в шею, приподнимая и опуская меня за попу руками. — Ты не представляешь, как сейчас красива! Как меня от тебя кроет!
Господи, до чего же с ним хорошо! Этот мужчина будто бы создан для секса. Саша так тонко чувствовал моё тело, что я не переставала удивляться этому. Он будто бы точно знал, где меня нужно погладить, когда ускорить темп, в какой момент поцеловать. Даже через одежду мне передался его жар, я чувствовала его сердцебиение и напряжение перед взрывом.
Каждый раз у нас с Сашей был разным, совершенно не похожим на предыдущие. Возможно, это обусловлено тем, что мы вместе не так давно, но сейчас это было неважно. Саша пытался быть нежным, двигался медленно и максимально глубоко, но я видела, что ему всё труднее становится сдерживаться. Мне тоже хотелось безумства, сумасшедшей скачки и быстрого оргазма.
— Трахни меня, Саша! Я хочу жёстче! — без тени стыда простонала я.
Он лишь усмехнулся в ответ, потом зарычал, оттягивая назад мои волосы, чтобы добраться до шеи и прикусить её, а потом начал яростно долбить меня снизу, помогая мне скакать на нём, как на вороном коне.
Я отпустила сама себя, позволила себе быть раскрепощённой, дерзкой, шлюховатой. Способствовали обстановка и Саша. С ним я могла быть самой собой, и сейчас мне нужно было побыть распутной. Звонкие шлепки по моей заднице добавляли пикантности нашему жадному соитию. Всё закончилось очень быстро, и теперь мы ехали домой, куда мне ехать уже не хотелось. Не то чтобы я не желала видеть свою маму, я не могла смириться с её предательством, ведь она выбрала не мою сторону.
31. Александр
31.
Как же мне всё это не нравилось. Я имею в виду ситуацию с тёщей. Это же надо быть такой шкурой?
Мне-то похер, в принципе. Яну жалко. Самый родной ей человечек, так некрасиво и подло с ней поступил. Девушка вроде бы успокоилась, держалась, но я понимал, как ей сейчас плохо. Сначала муж об неё ноги вытер, теперь родная мать.
Ну, а то, что Баринов вычислил наше местонахождение, так даже лучше. Я устал прятаться и переживать. Пусть приходит, я готов и совершенно не против навалять ему пизды.
Этим же вечером двуличность Ирины Павловны добила меня полностью. Когда мы с Яной вернулись домой, первое, что меня удивило — это запах выпечки.
— Как же вы вовремя, ребятишки! — обрадовалась женщина, встречая нас у дверей, прыгая, как собачонка, которую хозяева оставили одну на весь день. — Я как раз блинчиков испекла! Горяченькие!
Мы с Яной ошалело переглянулись, но послушно пошли мыть руки. Мне отчего-то вспомнилась песня Сектора газа про тёщу. Всё, сука, сходилось.
Блины выглядели аппетитно, но помня о том, что эта женщина — предательница, кусок в горло не лез. Тем не менее я из вежливости взял блинчик.
— Сашенька, тебе чайку или кофейку? А может, чего покрепче? — суетилась вокруг меня тёща.
Сашенька? Тётка ёбу далась или чует, что накосячила не по-детски?
— Чаю, Ирина Павловна, — вежливо ответил я. Исключительно ради Яны. Меня так и подмывало эту тётку матами обложить, да позабористее. Ничего, ещё успеется.
— Яночка, а ты чего такая грустная? Плакала, что ли? — забеспокоилась женщина.
— Звонил Коля, — с обидой, дрожащим голосом, ответила Яна. — Снова угрожал нам с Сашей расправой.
— Вот паразит такой! — покачала тёща головой. — А может, вы бы попробовали в милицию заявление написать? Пусть бы с ним разобрались, наконец. Он же не отцепится? Так и будет вам нервы трепать. И мне заодно.
— Мама, Коля бандит! Ты вообще меня слушаешь? Его уже несколько раз отпускали из полиции. Ему ничего не будет!
— Да как же так? Неужто на него управы нет? Быть такого не может.
— Представьте себе, что может, — встрял я в разговор. — Было бы всё так просто, мы бы не прятались по съёмным квартирам, Ирина Павловна.
— Убью гадёныша! Задушу своими руками! — разозлилась женщина и затрясла полотенцем перед собой. — Пусть только на глаза мне попадётся, зарежу к чёртовой матери!
Я чуть блином не подавился. Вот это отыгрыш! Вот это Ирина Павловна разошлась! Внесите "Оскар"! Тут одна актриса заждалась.
— Мама! — одёрнула Ирину Павловну дочь. — Перестань!
— А что? Я старая уже. Мне много не дадут. А вы хоть поживёте ещё, деток народите.
Ей для полноты картины разреветься не хватало. Стоило мне об этом подумать, как тёща пустила жирную слезу, всхлипнула навзрыд, и я едва сдержался, чтобы не заржать. Только строгий, предупреждающий взгляд Яны помог мне держать и дальше невозмутимую мину.